Да, это отличный план.
Со сладкой улыбкой, которая, должно быть, выглядит как оскал, киваю и послушно встаю с кровати.
Отдергиваю задравшуюся рубашку и, выпрямив спину, выхожу из комнаты. Что мне действительно необходимо, так это усыпить бдительность Масура.
Спустившись по трапу, замечаю Рината. Он стоит рядом с пожилым мужчиной одетым в длинную белую тунику и штаны. На голове платок, который, если мне не изменяет память, называется — гутра. Они быстро обнимаются, мужчина по-отцовски похлопывает Рината по спине, что-то говоря на арабском. Масур отвечает ему свободно, хоть и с акцентом, что выглядит, согласитесь, подозрительно.
Почему у него акцент, черт возьми? Вопросов как всегда множество, а ответов никаких.
— Ибн Ринат, ты не хочешь представить меня своей спутнице?
Когда я стою растерянная в нескольких метрах от них, произносит напряженным голосом мужчина уже на английском. Окидывает меня оценивающим взглядом. Хищно прищуривается, точно зверь оценивает добычу. В этот момент у меня нет никаких сомнений. Ринат сын этого мужчины. У них одинаковые повадки, жесты и даже мимика.
Чувствую себя неуютно, учитывая, что я выгляжу как будто всю ночь дралась с бомжами за бутылки.
— Это Виолетта, — коротко отвечает, не собираясь вдаваться в подробности.
— И она…? — мужчина вопросительно заламывает бровь, ожидая больших подробностей от сына.
— Мой трофей.
От пренебрежения в голосе Масура хочется провалиться сквозь землю. Я чувствую себя вещью. И не то чтобы ценной, а какой-то дешевой безделушкой, которая если потеряется даже не заметишь.
— А на лице что?
— Дикая кошка поцарапала, — отмахивается, мол, ничего серьезного.
Что ж, по крайне мере мое нападение остается между нами. В противном случае, я бы уже осталась без пальцев.
Мужчина заметно расслабляется, когда слышит ответ сына. Об уважении к славянским женщинам здесь, похоже, и не слышали. А если и слышали, то пропустили мимо ушей. Для них мы люди второго сорта.
Больше на меня никто не обращает внимания, точно я пустое место. Стою столбом и жду, когда Ринат закончит свои дела. Я здесь не пришей кобыле хвост. Совершенно неуместна.
Наконец-то, когда Ринат заканчивает беседу с отцом и прощается, подает мне пасс рукой, мол, за мной и идет к припаркованной машине. Меня не ждет, потому что мерзавец знает, что деваться мне некуда. И я, разумеется, неохотно тащусь за ним к машине.
Услужливый водитель открывает мне дверь заднего сидения, где уже сидит Ринат. Он что-то тыкает в своем навороченном телефоне. Игнорирует мое присутствие даже когда мы отъезжаем от аэропорта. Не то чтобы я спешу заводить задушевные разговоры.
— Успокоилась? — заблокировав телефон, поворачивает ко мне голову Масур.
— Куда мы едем? — сухо интересуюсь, складывая руки на груди.
Если говнюк думает, что я сейчас буду плакать, его ждет большое
разочарование. Он скорее пойдет бутылки собирать, чем я начну его умолять.
— В отель.
Да неужели! Его величество поставило меня в известность! Вот только…
Серьезно, отель?
— Я не буду заниматься с тобой сексом, Ринат. Даже если ты меня увезёшь на Марс.
— Ну это мы еще посмотрим, — с кривой ухмылкой парирует. — Марс я тебе не обещаю, красивые глазки, но звезды ты увидишь точно.
Раздраженно закатываю глаза. Как же мне хочется треснуть по этой самодовольной физиономии, но второй раз вряд ли решусь…
Сейчас я действительно успокоилась. Скорее даже впала в апатию. Я так устала от этого сложного человека, что мне уже на все наплевать. День когда пересеклись наши судьбы официально худший в моей жизни.
