— Жару! Я… Я будто полено! И соображаю с трудом, и двинуть даже пальцем не в состоянии!
— Ну, а чего ты хочешь? Почти три месяца провалялся, врачи говорят: долго восстанавливаться придется. Но ты сможешь. И… И я так рада за тебя, Бриан! И за себя тоже! Я ж, знаешь, как изводилась из-за того, что с тобой произошло! Моя ж вина…
— Брось…
— Нет, не «брось». Я так облажалась! Некоторое время даже думала, что правы те, кто говорит: бабам в полиции не место. Почти поставила крест на себе и карьере. Но теперь… Я сумела! Выследила тех уродов, из-за которых ты чудом к Единому на прием не загремел. Выследила, а после мы их взяли и упаковали!
— Круто… — на душе почему-то стало пакостно, и Бриан с некоторым даже трудом заставил себя задать следующий вопрос: — Удалось узнать, кто именно меня заказал?
— Нет. Пока нет. Увы, но этих поганцев взять живыми не вышло, — Шейла тронула себя за плечо и поморщилась, — так что допрашивать некого было. Но, надеюсь, и это порешаем. А пока я начальству своему о тебе доложу. Надо будет к тому моменту, как все прознают о твоем воскрешении, организовать охрану у палаты, чтобы избежать… повторения.
— Повторение я точно не переживу, — Бриан улыбнулся тускло и шевельнул рукой, попытавшись ощупать себе раненую голову.
Сделать это не удалось — тело действительно почти не слушалось. Полено! Как есть полено!
Торт со столь странным, совсем не кулинарным названием любила делать мама Бриана, пока была жива. Причем, подшучивая над домашними, она еще и оформляла этот рулет с нежным кремом — сливочным внутри и шоколадным снаружи, — в виде самого настоящего дерева с ветвями-обрубками. И даже на шоколадном креме кору зубочисткой прорисовывала.
Семейная легенда гласила, что началась эта новогодняя традиция с того, что мама вусмерть поругалась с отцом. Обвиняла, что тот ей весь мозг выклевал. Слово за слово. Мама обозвала отца дятлом, отец маму тупой, как полено, зазвенела посуда… А вот после того, как эти двое помирились, на семейные торжества стал неизменно изготавливаться торт в виде сучковатого полена… Шутила мама так, припоминая отцу былое…
А вот Бриану лежать натуральным бревном на больничной койке было совсем не смешно! Беспомощность пугала. Причем даже не из-за того, что теперь точно не удалось бы защитить себя, явись кто-то в палату добивать чудом выжившую мишень. Куда страшнее было другое — остаться лежачим больным, неподвижным инвалидом до конца жизни.
Да, давешний врач после осмотра назвал случай Бриана чистым, редкостным, просто-таки уникальным везением: пуля, выпущенная в голову, прошла по касательной, не повредив мозг. Но и при этом совсем не удивился, когда пациент не смог и пальцем шевельнуть, а после и вовсе затупил, продемонстрировав свою беспамятность…
«Разуверить Шейлу, сознавшись, что все у него с головой не так и плохо, или?..»
Мелькнувшая мысль поначалу показалась глупой, но потом пришло понимание: раз уж все само собой сложилось так, раз врач решил: у Бриана амнезия, действительно будет разумно не сообщать всем и сразу, что на самом деле пациент скорее жив, чем мертв. По очень простой причине: раз заказчика покушения вычислить не удалось, тот факт, что «клиент» после ранения потерял память, вполне может послужить защитой. Зачем идти на риск и добивать того, кто конкуренции в бизнесе уж точно не составит?
