После разговора спускается ко мне с моими чемоданами.
— Через пару часов приедут твои родители. Поспи немного на диване. Или поднимись в свою комнату, если хочешь, — произносит он и собирается уйти.
— Постой, Райсон. Почему ты ничего не сказал им о Киле и остальных? — задаю тревожащий вопрос.
— Оставил это на твое усмотрение. Подумал, что подобные подробности лучше сообщать в домашней обстановке. А не услышать отцу от Альфы стаи, — кривится и уходит к себе.
Нужно признать, что Райсон абсолютно прав. Не представляю, в какой ужас пришел бы отец, скажи он ему прямо сейчас о проступке Кила. Пожалуй, отец мог бы и на бой его вызвать. Или всю семью Кила. Натворить дел, за которые потом не одному поколению расплачиваться. Пусть пока никто не знает об этом. Кроме неудавшегося жениха.
Я так и не сумела уснуть. Лежала и смотрела в потолок, наблюдая, как занимается рассвет. Когда зашуршали шины по подъездной дороге, я встрепенулась. Родители приехали. С одной стороны, мне безумно хотелось вернуться в свою комнату в родительском доме, а с другой — опасалась реакции отца.
Райсон вышел вместе со мной на порог встречать родных. Он обменялся рукопожатием с отцом и пригласил его на минуту в дом. Не знаю, о чем они там говорили, но отец вылетает оттуда красным как рак.
— В машину! — рычит он, не утруждая себя пояснениями.
Мама ждет нас внутри, с тревогой поглядывая сквозь стекло. Чужая замужняя пара может не выходить из авто, чтобы поприветствовать Альфу. Вот такие у нас царят порядки.
Когда мы выезжаем с территории особняка, отец поднимает стекло, что отделяет пассажиров салона от водителя. И тут же накидывается на меня:
— Ты что натворила, а? — орет. — Как ты могла отказать Альфе?!
Мама хватается за сердце.
— Я думала, что это Райсон отказывается от нее, а оказывается… Как ты могла, дочь? — звучит очередной упрек в мой адрес.
— Вы же не хотели меня слушать. Сколько раз я говорила, что не хочу замуж за Альфу, что он не моя пара. Я вообще не верю в истинность! Это все чушь собачья!
Отец отпускает мне пощечину. Впервые в жизни он поднимает на меня руку, и я глохну на пару секунд от неожиданности.
— Иногда я жалею, что той ночью погиб Ричард, — жестко произносит, ударяя по самому больному. Он не говорит вслух, но это и так понятно. Жалеет, что погиб мой брат, а не я.
— Не надо, милый. Мы просто все очень расстроены. Давай обсудим мирно сложившуюся ситуацию, — мама, как и всегда, становится на сторону отца, игнорируя меня.
Я достаю из рюкзака плеер и вставляю наушники в уши. Пусть хоть убивают, но я не желаю участвовать в обсуждениях. Безучастно смотрю в окно на проносящиеся мимо деревья и дома. Мама с папой что-то бурно обсуждают, размахивая руками. Иногда их слова проникают сквозь музыку, и я морщусь. Разговор идет по кругу об одном и том же: истинность, Райсон, положение в обществе. Конечно, ведь это намного важнее того, что думает и чувствует собственная дочь.
Когда мы оказываемся у дома, я первой выскальзываю из авто и убегаю к себе. Сославшись на головную боль, сижу взаперти большую часть дня. И только к ужину спускаюсь, ведь голод дает о себе знать.
Не хочу видеться с отцом, но он, конечно же, обнаруживается за столом. Родители ужинают, даже не подумав меня пригласить присоединиться.
Кладу себе в тарелку всего и побольше, намеренно громко орудуя ложкой.
— Я думала, что ты так и не выйдешь к нам сегодня, — спокойно произносит мама.
