— Действительно, тогда я плохо все помнила, — подтвердила его слова я.
— Ну, ладно, раз мы вновь познакомились, то давайте приступим к осмотру. Знаю, что вам непросто, поэтому постараюсь побыстрее вас отпустить и не задерживать больше положенного, — молодой мужчина снова мягко мне улыбнулся. — Кстати, может быть, перейдем на «ты»? Так нам будет намного удобнее.
— Хорошо. Я не против.
А дальше он измерил мне давление, пульс, проверил зрачки и взял кровь из вены, каждый раз меняя колбочки для наполнения крови. Меня уже начало мутить от воспоминаний о пережитом, но нужно было потерпеть. Валентайн заставил меня раздеться и осмотрел каждый участок кожи. Никакого сексуального подтекста не наблюдалось. Сейчас доктор походил на фанатика, который дорвался до необычного экспоната. Я оделась, а когда подумала, что первичный осмотр закончен, Валентайн продолжил расспрашивать, записывая мои ответы в толстый кожаный блокнот.
— Как часто ты оборачиваешься?
— Раз в два-три дня.
— Боли есть при обороте?
— Нет.
— Ты охотишься?
— Нет.
— Значит, не все инстинкты еще проснулись, — сделал он себе пометку. — Обоняние, зрение, слух меняются, когда ты перебрасываешься в форму дракона?
— Да, улучшаются.
— Кошмары еще мучают?
Услышав этот вопрос, я напряглась и замолчала. Валентайн поднял на меня глаза и оторвался от блокнота, в котором вел записи.
— Я читал твое дело. Сама понимаешь, ты уникальна, поэтому мне нужно все о тебе знать, — он закинул ногу на ногу и начал крутить ручку в руках.
Я снова напряглась. Этот жест был почему-то мне знаком.
— Я всегда так делаю. Это помогает мне сосредоточиться. Привычка, от которой никак не могу избавиться, — сказал доктор и снова улыбнулся уголками губ.
— Понятно.
— Так, а что с кошмарами?
— Да. Иногда мучают.
— Снотворное принимаешь?
— Нет. Без них справляюсь.
— И как же? — ученый снова внимательно посмотрел на меня.
— Тренировки и полеты.
— Хорошо. Галлюцинации, голоса в голове, неконтролируемые вспышки гнева происходят?
— Нет.
— Есть проблемы с принятием своей сущности? — доктор оторвался от листа и вновь внимательно посмотрел на меня.
— Нет.
— А если честно? — после небольшой паузы спросил он.
— Немного.
— Ты не посещаешь психотерапевта, — констатировал факт доктор.
А я скрипнула зубами:
— Мой опекун занимается со мной.
— Возможно, будет лучше, если тебя посмотрит другой специалист?
— Нет. Он вполне справляется с этим, — я насторожилась, услышав эти слова.
Особенно я уловила тот акцент, который он сделал на слове «специалист». У моего наставника не было учёной степени, но, думаю, он даст фору специалисту, которого может предложить Валентайн.
— Как я уже говорил, ты — единственная среди нас обращенная женщина. Поэтому твоё душевное здоровье для нас всех очень важно. Я порекомендовал бы тебе походить к другому специалисту. Я напишу тебе рекомендации к кому лучше обратиться.
— Нет, благодарю.
— Непринятие своей сущности может плохо сказываться на твоем эмоциональном состоянии и даже привести к ухудшению здоровья. Женщины слишком ранимые, слабые и эмоциональные существа, — как будто не слышал меня доктор и продолжал гнуть свою линию.
А я подумала, почему тогда именно женщины рожают детей и стойко переносят глубокую депиляцию, в отличие от сильных, эмоционально устойчивых мужчин?
— Ты выбрала себе пару? Ты уже имела половой контакт? Как часто возникает потребность в этом? — доктор Валентайн резко сменил тему, а я чуть не подавилась воздухом.
