Дракон откинулся на спину в то время, как я сжалась комочком и не могла пошевелиться. Каждая мышца тела болела, но сильнее всего пострадала моя гордость. Я затихла и притворилась, что сплю. Потом я услышала, как кровать прогнулась под его телом, раздался шорох, а затем хлопнула дверь. Он ушел. Просто взял и ушел. То, что начиналось с обоюдного, дикого желания и безудержного влечения, закончилось фактически принуждением. Все это было выше моего понимания. Я с трудом протянула руку, натянула на себя простынь и какое-то время так лежала. Музыка до сих пор доносилась с первого этажа. Я немного полежала, набралась сил и кое-как встала с кровати. Между ног все болело, и я еле передвигалась. Сейчас я даже не могла вспомнить, в какой момент дракон снял с меня нижнее белье, которое рваными клочками валялось на полу. Увидев дверь в ванную, я обрадовалась тому, что смогу привести свой вид в порядок. Про то, что творилось у меня внутри, лучше пока не думать. Держась за стенку, я с трудом дошла до двери и открыла её. Включив душ, я дала волю своим слезам, оседая на холодный кафель. Я хрипела, а по лицу побежали мокрые дорожки. Или же это были просто струи воды, потому что влаги в моем теле практически не осталось.
Я стояла под холодными струями воды и глотала собственные всхлипы. А между тем вода смывала кровавые подтеки с царапин, оставленных острыми когтями незнакомца. Каждая мышца в теле болела, я с трудом выдавила на руки гель для душа и начала намыливать себя, пытаясь смыть чужие прикосновения. Но было настолько неприятно и горько на душе, что я снова разрыдалась, всхлипывая все громче и громче. А затем я опустилась на холодную плитку пола, поджала под себя коленки и выплескивала из себя все эмоции от безысходности. Неужели я недостаточно страдала? Неужели мне мало того, что случилось? Я думала, что уже отдала судьбе-злодейке все долги. Когда я думала, что сойду с ума от жалости к самой себе, дверь в ванную комнату резко распахнулась. От неожиданности я дёрнулась и, как загнанная мышь, отползла в угол и огромными от ужаса глазами уставилась на того, кто сверлил меня беспокойным взглядом. Но это был мой родной рыжий здоровяк. На душе стало ещё больнее, и я разрыдалась с новой силой. Йен тут же бросился ко мне, выключил воду, заскочил в душевую кабинку прямо в одежде и, успев схватить полотенце, обмотал им меня. У меня зуб на зуб не попадал, и колотила нервная дрожь.
— Лия? Лия, девочка! Что с тобой произошло? — с тревогой спросил Йен.
Он осмотрел моё тело и сжал кулаки, а его дыхание участилось. Глаза приняли настолько тонкий вертикальный зрачок, что, казалось, тронь и порежешься. Затем проступили клыки, и он оскалился, подняв верхнюю губу. Сейчас Йен практически не говорил, а рычал.
— Кто сделал это с тобой? — он схватил меня за плечи и встряхнул.
Я снова клацнула зубами, всхлипывая.
— Прости, прости, милая, — рыжий здоровяк ослабил свою хватку и прижал меня к себе. — Прости. Это я во всём виноват. Я оставил тебя, — прошептал он, а потом подвёл меня к стопке других полотенец и начал поспешно сушить мои волосы.
— Так это труп, Лия? Обещаю, он поплатится.
— Я… я… не знаю, Йен… Это было словно… помешательство… Я сначала сама набросилась на него, а потом… Когда я захотела все прервать… остановить… Он уже не останавливался. Йен, это было какое-то сумасшествие… — больше говорить о случившемся не было сил, и я снова разрыдалась.
