Не осуждай - страница 3



В тот же день в музыкальной школе за плохо отработанную пьесу и невнимательность учительница влепила мне четыре с тремя минусами. Имея в виду крепкий трояк, но зная, что я плохо переношу низкие оценки, она написала огромными буквами: «ДОУЧИТЬ!», подчеркнув это трижды. Когда вечером я выкладывала из портфеля дневник, меня било мелкой дрожью. Услышав твои приближающиеся к комнате шаги, я в смятении сунула дневник в щель между балконными дверями, которые запирались осенью до весны. Через два дня перед очередным уроком фортепиано ты решила проверить дневник – мне ничего не оставалось, как промямлить, что я его потеряла. Странно, но ты меня за это не отругала, скорее удивилась. Так дневник остался между балконными дверями до конца марта. Страх разоблачения рассеялся, и мне казалось, что я смогла-таки обмануть судьбу.

Однажды, вернувшись из школы, я не услышала обычных звуков с кухни – это означало, ты в комнате, что было совсем необычно. Сердце затрепетало в предчувствии ужасного. Я заглянула в комнату – ты сидела спиной ко мне. «Заходи, – сказала ты металлическим голосом, не оборачиваясь. – Ложись на диван и снимай штаны», – прорычала ты, теперь уже глядя прямо мне в глаза, не мигая и покрываясь багровыми пятнами. «За что? Мамочка, за что?» – я повторяла это, пытаясь не захлебнуться слезами. Ты победно схватила со стола мой «потерянный» дневник: «Ты что, меня за дуру вздумала держать?!» Дальше ты повалила меня на диван, взяла заранее приготовленный папин ремень с огромной бляхой, дождалась, пока я сама стяну штаны, и отходила меня этим ремнем так больно, что, когда ты закончила и скомандовала одеваться, я не смогла сесть и сползла боком. Кое-как, натянув на ноющее тело штаны, сгорбившись и на трясущихся ногах, я ушла в свой закуток. Я не помню ни вечера того дня, ни что и как говорил папа, ни твоих дальнейших угроз – все застилали боль и обида. И отчаяние. Отчаяние оттого, что теперь я никогда не смогу заслужить твою любовь и это уже никак не исправить.


ОДИННАДЦАТЬ

Какое же славное изобретение – телефон. Я разговариваю с Ленкой уже второй час.

Ленка – моя подружка в новой школе. Да, я в пятом классе, и у меня снова новая школа. В этот раз меня перевели, потому что мы переехали из коммуналки в свою отдельную квартиру. В ней мне выделили целую комнату. В школе я освоилась быстро – отличниц, спортсменок и безотказных очаровашек принимают хорошо. Я нравлюсь мальчишкам, учителям и тем девочкам, которые не стремятся командовать всеми в классе. Остальные скорее завидуют. Ленка полная, от этого уже с грудью, веселая и любознательная. Однажды она совершенно беззлобно заявила мне, что если бы только захотела, то тоже училась бы на отлично. Так-то она с тройки на четверку. Когда я пересказала разговор тебе, ты презрительно улыбнулась: «Вот дура». Вообще, я рассказываю тебе все – ты требуешь полного отчета. И я настолько привыкла, что не могу скрыть даже то, что очень хочу. Мне кажется, что ты как рентген – видишь все, что происходит в моей голове.

По телефону Ленка трепется обо всем подряд, и с ней страсть как интересно. Она знает миллион разных вещей. Например, сегодня мы обсуждаем, как вызывать духов и правда ли, что, написав определенный код на руке, можно вызвать у себя температуру.

Ты открываешь дверь в комнату без стука и начинаешь говорить нарочито громко, чтобы Ленка услышала: «Опять со своей толстухой разговариваешь? Ты уроки сделала? Тебе на тренировку через час!»