Не потускнели витражи. Избранные стихи, циклы стихов, поэмы - страница 3
(май, 1824)
Что сказано поэтом, то и свято,
но речь поэта не всегда точна:
поэзия должна быть глуповата,
но быть отпетой дурой – не должна.
5 марта 2014
Майдан и Майданек
Стремятся облапошить ванек,
стравить с одним другой народ.
А что же будет через год?
Майдан, майдановец, Майданек…
9 марта 2014
Кто кого попутал?
«Меня попутал бес!» – таких словес
произносить иным не стоит плутам.
А ну как заорет из бездны бес:
«Не я – тебя, а ты меня попутал!»
4 апреля 2014
* * *
Вчерашний раб выходит в господа,
собратьев бывших давит без причины.
Останешься рабом ты навсегда,
в себе не уничтожив господина.
22 марта 2014
* * *
Различий половых в искусстве нет,
но иногда встречаются фемины:
стремятся описать весь белый свет,
а все выходит монолог вагины*.
31 августа 2014
*Ив Энцлер. Монологи вагины (2001 г.)
Гений и семья
– Пришла домой – посуда не помыта,
не кормлен кот и не наточен нож…
– Пенять не стоит на издержки быта,
ведь ты же с гением живешь!
11 сентября 2014
За всех!
В преддверии предвыборных утех
предаться думам свойственно поэту:
была графа когда-то «Против всех»,
зато графы «За всех» доселе нету.
15 сентября 2014
Часть 5
Отъехавшему другу
Земля обетованная. Печаль
такая же, как и во время оно.
Сухая комариная пищаль
сочится из пазов Бен-Гуриона.
Застыла птица. Двигатель заглох
иль остановлен, что одно и то же.
Теперь за все в ответе только бог,
на Бога совершенно не похожий.
На все про все – одышка и слеза,
засохшая на сгибе мокасинном.
И чешуя козырного туза.
И жажда. И любовь к трем апельсинам.
Один – за тех, кому не повезло.
Другой – за то, что стало недоступно.
А третий – так. Наверное, назло.
Зато он самый сладкий. Самый крупный.
Сентябрь 1997 – 2 июня 1998
Несостоявшемуся другу
Со мной Вы были Моцартом, мой друг,
а без меня останетесь Сальери.
Вам, друг Сальери, было б недосуг
сдружиться даже с Данте Алигьери.
Вы не были мне другом. Никогда.
А стать моим врагом – не в Вашем стиле.
А стали бы – о счастье! – Вы тогда
меня бы непременно отравили!
Любить, а не трепаться о любви —
вот наша философия, Гораций!
Сперва влюбись, а там – хоть отрави
игрой аллюзий и аллитераций.
Ты полюби, а там – хоть отравись!
А Вы, мой друг, отравлены – собою.
Там асмодеи заползают в мысль,
где нету амадеев под рукою.
Без вольфгангов в любые времена
не обуздать ни шепота, ни грома.
Кому такая музыка нужна,
где на стакан пятнадцать капель брома?
Со мною Вы стать Моцартом могли.
Два Моцарта – не так уж это много.
Участок невозделанной земли
талантливей, чем пошлая дорога.
Но Вам любить, к несчастью, не дано.
Вам не до комплиментов и оваций.
Вам подавай элитное кино
для элитарных же интерпретаций.
Но жизнь не принимает режиссур
иных, помимо высшей режиссуры.
И не указ нам Шпет или Соссюр,
когда мы все тут шпеты и соссюры.
Поэтому, Сальери, друг мой, – нет,
не друг… но и не враг же в самом деле! —
не бойтесь: ради Вас мой пистолет
стреляет регулярно мимо цели.
И этот выстрел тоже в «молоко»
(а Вы ужалить в сердце норовите).
Признаюсь Вам, мне было нелегко
считать себя придворным в Вашей свите.
Я ведь и сам, Вы знаете, король,
лишенный, впрочем, королевской доли.
Но я привык, играя эту роль,
не выходить за рамки этой роли, —
затем что, находясь под каблучком
прекрасной, но капризной королевы,
не вижу ничего дурного в том,
что внук Адама служит внучке Евы.
Прощайте… на тринадцатой строфе.
Прощайте… на пятидесятой строчке.
За все и даже… за аутодафе
спасибо Вам. Дошедшее до точки.
Похожие книги
Легкий, жизнерадостный, изысканный юмор насквозь пронизывает книгу поэта и переводчика Ю. Лифшица «С моим ручным мармотом…» (мармот – от фр. marmotte – сурок). В книге, с одной стороны, «смешался глас рассудка с блеском легкой болтовни», с другой – присутствует «веселость едкая литературной шутки», и все это приправлено изрядной дозой иронии. Для широкого круга читателей. В оформлении обложки использована картина голландского художника Геррита ва
Роман Ю. И. Лифшица «И мы» – произведение яркое, талантливое, свежее. В романе имеет место быть хорошо организованная игра между зрителем и читателем, и пронизывающая все произведение авторская ирония, и органически присущая роману интертекстуальность, создающая его емкое культурное пространство. Роман обязательно оставит свой след в отечественной прозе начала XXI века. В оформлении обложки использована картина нидерландского живописца Питера Бре
«Евангелие от Матфея», переложенное стихами поэтом и переводчиком Юрием Лифшицем, дает возможность читателю взглянуть на крестный путь Иисуса Христа не только с точки зрения новозаветного предания, но и сточки зрения поэзии. Рождество Иисуса, Его земной путь, Голгофа, Вознесение и Воскресение в поэтическом изложении становятся немного ближе и проникновеннее. В оформлении обложки использована гравюра немецкого художника Юлиуса Шнорра фон Карольсфе
«Европейская поэзия» – книга избранных переводов, принадлежащих перу поэта Юрия Лифшица и выполненных им на высоком поэтическом и художественном уровне с разных европейских языков. В книге представлены поэты: Р. М. Рильке, У. Рэли, Р. Киплинг, Ю. Ли-Гамильтон, М. Роллина, А. Рембо, Ш. Бодлер, Р. Бёрнс, Х.Л.Борхес, С. Верде и др. При оформлении обложки использовано фото старинного витража из собора Парижской Богоматери (Франция, Париж). Снято 19 а
Что вы знаете о мистике? Как она влияет на нашу обычную жизнь и где та грань за которой рушатся старые парадигмы и все преображается. И мистика становится реальностью. Эта книга об обычной девушке Ирине перенесенной через тоннель времени тайными силами из 20 в 16 век в Испанию в замок дель Монте, где ей придется столкнуться с тайнами и парадоксами, изменившими всю ее жизнь, и где она встретит свою любовь в неожиданном облике. Героиня узнает реаль
Дорожку в учреждение под названием ЗАГС писательница Маня Корытникова протоптала давно – на ее счету уже три печати о регистрации брака. И три – о разводе. А сейчас поступило новое предложение. Влас, ставший владельцем автосалона, оказывается, влюблен в нее с детства. К тому же, жениться на писательнице – престижно. И потому он настойчиво зовет Маню под венец. А почему бы нет? – решает она, и в качестве эксперимента переезжает жить в дом жениха.