– Да? – процедил фермер. – Мы пришли сюда на бойню, а ты всему рад? Или это она тебя заставляет?
– Он, – пробормотал Махмуд. – Или она… тот тетка, что с ним? Мы мужской-женский род часто путать, но ты-то по-русски говорить без ошибка. Кто у тебя есть она?
– Она, – сказал фермер. – Тактика! Вы заискиваете перед лесником, чтобы он вас не замочил! Чтобы ему не захотелось марать руки об подобные ничтожества… симпатию-то вы у него не вызовете. Я бы мог! Мужественные противники ему куда приятнее бесхребетных лизунов, но мне его дружба не нужна. Он забрал у меня жену. У Бориса мать. Этих рабочих ты, лесник, морально сломал, и опасность быть убитыми для них миновала – мы с сыном не сломлены. В нас вам придется стрелять!
– В сына мне сказано не палить, – промолвил лесник.
– Получается, остаюсь я, – вздохнул фермер. – Если я наведу на тебя ружье, ты меня, конечно, опередишь?
– И я, и тетя, – ответил лесник.
– Я-то непременно, – добавила Изольда Матвеевна.
– Само собой разумеется, – пробормотал фермер. – Видишь, Борис, как все складывается?
– По-зимнему, – оглядевшись по сторонам, вздохнул Борис.
ПЕРЕКАШИВАЮЩАЯСЯ от звуков гуляющего по коридору сквозняка стриптизерша Варвара Волченкова подходит к двери занимаемого Евтеевым и Саюшкиной номера и троекратно в нее стучится. Нетерпеливо переминается. Волченковой открывает голый, прикрывшийся подушкой Александр Евтеев, за чьей спиной она видит хитро посматривающую из-под одеяла Марину Саюшкину. Сделав сдвинувший Волченкову шаг вперед, Евтеев прикрыл за собой дверь.
– Чем обязан? – поинтересовался Евтеев.
– К вам женщина.
– Я понимаю, – проворчал Евтеев. – Чего надо?
– Вы мне не грубите, – заявила Варвара. – Я оказываю вам услугу, и в вашем ко мне отношении должна чувствоваться благодарность. Почему вы со мной так разговариваете?
– А вам самой не ясно? – прошептал Евтеев. – В этой комнате сейчас лежит моя дама, а вы тут заявляетесь и громко говорите, что к вам женщина, она здесь для оказания неких услуг – если я вас не отошлю, моя устроит истерику, и я…
– Да нет! – воскликнула Варвара.
– Не устроит?
– Я не та женщина, которая к вам, – сказала Варвара. – Той женщиной является женщина вашего одноклассника.
– Брагина? – спросил Евтеев.
– Не знаю. Она вошла в салун и сказала хозяину, кого она хочет видеть, а он послал меня к вам. А она из салуна вышла.
– Хмм, – почесал затылок Евтеев.
– Одевайтесь, – сказала Варвара. – Она поджидает вас снаружи.
ОТОШЕДШАЯ от салуна Вероника Глазкова из-за наконец-то сделанного макияжа выглядит лучше прежнего. Но руки у нее дрожат – ожидая Евтеева, она сдвигает молнию на сумочке, смотрит на лежащий там пистолет художника-композитора Юпова, вспыхнувшая во взоре ненависть отступает перед непреодолимой опустошенностью.
К Веронике движется Александр Евтеев.
Сумочку она закрывает.
– Привет, – промолвил Евтеев. – Вы от Брагина? Он желает меня видеть?
– Не особенно, – ответила Вероника.
– Конечно, ему не до меня, – с облегчением сказал Евтеев. – У таких озаренных людей, как он, времени на ностальгию не бывает. Ну, посидели бы мы с ним, вспомнили о школе и нашей детской дружбе – я бы с удовольствием, но он-то это перерос. Вот я его и не тревожу. А вы ко мне по какой надобности?
– Поведать вам о нем, – ответила Вероника. – О том, что с ним приключилось.
– И что, позвольте спросить
– Брагин сыграл в ящик, – промолвила Вероника.
