– Так не пойдёт, – мрачно произнёс Ваня.
– Кто не пойдёт? Куда не пойдёт? – по очереди спросили Конан и Грыст.
– Никто никуда не пойдёт, – пояснил Иван. – Надо вернуть кентаврам то, что Конан обманом у них забрал.
Богатыри с удивлением уставились на побратима.
– Но Конан их не обманывал! – воскликнул Грыст. – Они же сами взялись играть.
– Они хотели легкой наживы и потеряли своё имущество, – пожал плечами киммериец. – Вань, это же известный закон вселенской магии. Алчность наказуема. Слышал про такой закон?
Русский богатырь нехотя подтвердил.
– Вот, сам посуди, были они алчны или нет: я вначале поставил свой меч против бурдюка вина. Выиграл. Потом поставил меч и бурдюк вина против лука. Выиграл. Потом: меч, бурдюк и лук против колчана стрел. Выиграл. Дальше продолжать? То есть, каждый следующий кентавр мог выиграть всё, что до этого выиграл я. Само собой, они и тянулись к шлемам, как… как Людвиг к бурдюку. Ну, и что это, если не алчность? За то они и наказались.
Ваня нахмурился, обдумывая слова варвара, и покачал головой.
– Да, пойми ты, даже если им вернуть – они завтра снова всё проиграют у первого же кабака, – попытался вразумить Грыст побратима.
– Нет, негоже богатырям убогих обирать. Надо вернуть, – твердо сказал Иван-дурак.
Конан и Грыст переглянулись и синхронно вздохнули.
– А-а, ладно! Всё равно я никак не мог придумать, куда мне девать такую кучу луков и арканов, – пробормотал варвар и спросил у Вани: – Вино-то хоть оставить можно?
– Дык, – красноречиво выразился Иван-дурак. – Где оно?
– Эй, Мидий! – заорал Конан. – Тащи сюда бурдюки с той кислятиной, что вы вином зовёте.
Послышался дробный топот, и вскоре около печи стоял серый в яблоках кентавр, держащий четыре кожаных мешка с вином.
– Вот, хозяин, куда клади?
– Хозяин? – переспросили Ваня и Грыст.
Конан смущённо поковырял пальцем рог на шлеме.
– Понимаете, у Мидия больше ничего не было, вот он и поставил себя. Ну, понятно, проиграл.
– Конан! – теперь даже Грыст был солидарен с Иваном. – С ума сошёл? Зачем тебе кентавр?
– Да, уже незачем, – буркнул варвар. – Верну его обратно.
– Верни нельзя! – всполошился кентавр. – Уговор жуть как дорог мани-мани пшик!
– Балбес, либерте или муэрте, помнить нет? – вмешался Грыст, услышав тарабарскую речь.
– Сам балбес! Баскарма хороший: харч, вино, кобыла обещай. Табун – голова кирдык. Сено жуй, кобыл забыл. Тьфу!
Тролль кашлянул и перевёл для непосвящённых:
– Не хочет он обратно, говорит, надоело сено жрать. Конан, когда ты ему успел еду, выпивку и женщин наобещать?
– Ничего я ему не обещал! – теперь всполошился уже варвар.
– Как это не обещал? – возопил кентавр, забыв про тарабарское наречие. – Если признал себя моим шефом, значит обязан обо мне заботиться, холить, лелеять, кормить, поить, дев… кобылок поставлять!
– Чего?!! – с каждым словом полуконя глаза Конана делались всё круглее. – Брысь отсюда! Ты свободен уже прямо сейчас!
– Ну, нет, босс! Cказал – сделал.
Киммериец насупился, размышляя, чем бы запустить в кентавра, но так, чтобы не повредить бурдюки с вином. Иван подмигнул Грысту, мол, накажем немного Конана, чтобы в другой раз знал, когда надо останавливаться. Тролль понял побратима без слов.
– А что, пожалуй, Мидий дело говорит, – не спеша протянул Ваня.
– Да-а, – согласился Грыст, – нельзя от своих слов отказываться.
– Эй, вы чего? – Конан не поверил своим ушам. – Вы всерьёз, что ли?
