Читать онлайн Елена Широкова - Ожерелье для Медеи. Часть первая. Дикая Птица

Санкт-Петербург – заливают дожди. В городе хмуро и слякотно. В бедно обставленной комнате подвального этажа с двумя окнами, выходящими прямо на мостовую, и почти не дающими света – широкий портняжный стол. Он занимает четвертую часть помещения. На керамической подставке, пышущий жаром углей, утюг. В углу – ворох старых вещей. У окна швейная машинка «Зингер». Стол для обеда. Несколько стульев. За цветными занавесками, что по обе стороны комнаты – полати для сна и отдыха.

Жилец подвального помещения, «вечно» подкашливающий, Сергей Максимов – отец четверых детей сухощавый, невысокого роста – скорняк.

Его заказчики – ремесленники и рабочие. Из нового они шили редко. В основном просили перелицевать.

Распоротые вещи источают много пыли. Пыль можно найти везде: на столе и окнах; она висит в воздухе, оседает в легких мастера и является причиной его чахотки.

– Аннушка, – окликнул маленькую дочурку отец, отвлекаясь от кроя. – Примерь ботиночки. Вера вчера принесла.

Он сажает малышку на колени и примеряет.

Она трется носом о рукав рубашки отца и внимательно наблюдает, как тот шнурует обувку.

– Ну, вот и хорошо. Отец вдруг зашелся от кашля, погладил дочь по головке: – Иди, родим, погуляй.

Отец добрый и ласковый. Он никогда не раздражается, и девочка не понимает, почему он, подозвав ее, тут же отгоняет от себя.

Ей – маленькому человечку уютно в теплых руках отца и не хочется слезать с его колен…

Очутившись на полу, малышка задумалась:

– Чем заняться? – Ведь у нее нет игрушек. Лучшее, что могло бы ее увлечь – это горсть семечек или орешков, которые ей приносила с рынка старшая сестра Катя.

Но она еще не вернулась.

Девочка пододвинула стул и с его помощью залезла на стол, где лежал крой.

– Фу, как плохо пахнут тряпки…

Отец снова зашелся в кашле. Мать, чинившая белье, тревожно смотрит в их сторону… Сергею давно нужна смена обстановки – свежий воздух, тепло, молоко. Но где это все взять?

И сама она не здорова, но скрывает это от мужа.

Продолжает работать: с 6 утра до 11 – на фабрике; потом, помогает мужу. В субботу и воскресенье обстирывает знатных господ. Внимания на маленькую дочку —не остается.

Скрипнула дверь… – Катя! – обрадовалась малышка. Но это оказалась Вера – старшая сестра. Она тоже работает на фабрике. Ее рабочий день делится на две половины – с шести утра до одиннадцати и с тринадцати до шестнадцати часов. Сейчас она пришла на двухчасовой обеденный перерыв.

Мать отложила белье в сторону и стала собирать на стол. Следом за старшей сестрой вошла и Катя с полной корзинкой продуктов: картошка, капуста, лук, мясо…

Разница между старшими сестрами три года. Вера совсем взрослая со строгим взглядом умных темных глаз. Она распоряжается домашним бюджетом, планирует покупки и все время думает, как его растянуть на все необходимое.

– «Вера уже невеста и скоро улетит от нас», – часто говорит мама.

Обед готовит Катя; она же делает покупки на рынке по списку Веры, не забывая про стаканчик орешков для маленькой сестренки.

Есть еще сын Миша. Но сейчас он в ремесленном училище до пяти вечера. Учится на мастера модельного кроя и шиться. Учителя признают у него талант.

Сейчас сестры вместе займутся домашними делами: Катя обедом, а Вера поможет матери с уборкой в доме.

Среди них – Анечке всегда веселее.

У нее тоже есть обязанность – подавать полотенце старшим, когда они моют руки.

Семья за столом. Мать наливает в деревянные плошки наваристую похлебку из куриных потрошков, режет хлеб и ставит блюдце, на котором лежит белая головка сахара и щипцы. После первого можно попить чаю с кусочком сахара…

Отец креститься и просит благословения у Господа.

Едят молча, степенно.

Катя следит, чтобы Анечка не вертелась по сторонам, ела правильно и не оставляла на столе крошек.

Пока Катя убирает со стола, отец может немного полежать. Его мысли тревожны. Он понимает, что в подвале его здоровье не поправить и думает, что надо сделать, чтобы не оставить семью без кормильца. Отдохнув, зовет Катю присесть рядом и написать письмо родным в деревню.

Письмо короткое. После приветствия и пожеланий здоровья Сергей просит старшего брата посодействовать переезду семьи в деревню по состоянию его здоровья.

– Отнеси дочка письмо на почту, – глухо говорит отец Кате и приступает к работе.

О жизни в деревне Аня мало, что помнит. Ни отцу, ни матери деревня не принесла здоровья. Оба умерли в один год, успев отдать замуж старших сестер: Веру за сына кулака из соседней деревни, красавицу Катю, по большой любви, за местного батрака.

Подростка Аню забрал в Санкт-Петербург брат Миша, ставший к тому времени, известным модным портным города. Он пристроил ее в услужение к жене начальника железнодорожного вокзала.

Революционные события в Петрограде изменили судьбу юной Анны.

Ее господа сбежали за границу. Брата Мишу призвали в армию. На бездомную девочку – подростка на улице наткнулся революционный патруль…

Совершенно случайно она оказалась в здании Петроградского Совета большевиков, среди сотрудников газеты «Правда».

Особое участие к ней проявила секретарь – латышка Марта Абеле, ставшая ее опекуном и наставником по жизни. Она устроила Анну на галошный завод, где та -прошла путь от простой работницы до мастера цеха, а затем и председателя профкома. Завод предоставил Анне комнату в Красном Селе.

В 29 лет она встретила свою судьбу – Григория, технолога Ленинградской кондитерской фабрики. Родители мужа имели свой дом в Лиговке.

От брака с ним родились мальчик и девочка. – Господи! – Как давно это было!

Война разъединила молодую семью. Их судьба была трагической:

Григорий погиб под Донецком, Анну с детьми немцы взяли в плен в пригороде Ленинграда и отправили по этапу в Германию. На границе с Эстонией произошла остановка из-за разразившегося тифа.

Затем, был концлагерь, побег, устроенной группой сопротивления в немецком лагере, партизанский отряд, скитания по хуторам, болотам и землянкам, восстановление советской власти на опустошенной немцами земле, голод, болезни… Анна – была активным участником всех этих процессов и, от свалившихся на нее лишений – серьезно больна сердцем.

Семья тихо шла к последней своей черте, если бы снова в ее жизнь не вмешался ангел – хранитель в лице Марты Витальевны Абеле, занимавшей на тот момент пост секретаря Псковского обкома партии. Она поместила тяжелобольных Анну и ее детей в госпиталь, решив, при первой возможности – забрать девочку к себе, поскольку была одинока. И, действительно, впоследствии сделала это, получив новое назначение в Ригу.

В это время, Медея, – так звали дочь Анны, закончила школу. О ее судьбе и пойдет речь, несмотря на то что ныне все это кажется в далеком прошлом.

Будет неверно пройти мимо школьного периода нашей героини.

Война уходила на Запад. Сразу же после освобождения железно – дорожной станции Ямм от немцев, где оказалась семья Анны, поселковый Совет занялся организацией мирной жизни людей и учебой детей в школе.

Из учителей в поселке осталась только одна учительница начальных классов. Вот, ей-то и предстояло возглавить школу и тянуть на себе всю работу с детьми, невзирая на их возрастные различия.

Под школу отвели барак, ранее используемый для полевого госпиталя.

Его разделили на три части – классы; переложили полы, вставили стекла, поставили печки, повесили доску, отвели уголок для одежды…Еще одну печку поставили в общем коридоре. Рукомойник и туалет были на улице.

Ближайший к выходу класс отдали первоклашкам, возраст которых от семи до девяти лет; второе помещение закрепили за детьми от десяти до двенадцати, а в третьем – учились дети с двенадцати до четырнадцати лет.

Перед школой поставили турник, повесили канат для лазания, врыли столб –вертушку с тремя канатами, имеющими на конце петлю.

Продев одну ногу в петлю, можно было бегать кругами вокруг столба, толчком взлетать вверх и «парить». Это было самое притягательное для детей место на переменах.

Война «сгладила» возрастные особенности детей. Но осталось главное – все хотели учиться. Учительнице было трудней. Ей предстояла работа на опустошенной врагом территории с нуля; и по памяти – варьировать учебную программу в зависимости от возраста и развития учеников.

В крае, с отголосками еще идущей войны, не было никаких учебных программ.

Надежда Дмитриевна составляла план работы одновременно на три возрастные группы. Приходила в школу пораньше и писала на доске задание.

Принимала младшую группу. После объяснения материала, давала задание и уходила в следующий класс, где дети уже работали, считывая задание с доски. Тоже происходило и со старшей группой.

Таким образом, самостоятельность детей была основным принципом их обучения. Надежда Дмитриевна никого не отпускала домой, если у них были затруднения. Ученики платили ей любовью и уважением.

Учительница хорошо знала Медею. Та, еще год назад, стала крутиться у стен школы и буквально висела на окнах, не спуская глаз с доски, пока Надежда Дмитриевна однажды не вышла на улицу и не завела ее в класс.

– Сколько тебе лет? – Шесть, – тихим голосом соврала Медея. Шести ей еще не было. – Но я умею читать.

– И что мне с тобой делать?

– Можно я буду приходить в школу с братом?

– Хорошо. Но я разрешаю тебе уходить в любое время, если устанешь.

На следующей день Медея пришла в школу в новой юбочке и жакетике из серой бязи, которые мама сшила за одну ночь. В одной руке вместо портфеля она держала матерчатую сумочку, все из той же бязи, где лежал букварь, тетрадь и ручка, а в другой – несколько полевых цветков для учителя.

Медея оказалась прилежной и не требовала особого внимания. Но на уроках часто задавала неожиданные вопросы. Например, «Зачем считать сколько стоит хлеб и сухарики? – Давайте сразу – разрежем его на кусочки и съедим…»

Или: – «Зачем раскладывать конфеты по коробкам? Их лучше скушать» …

Надежда Дмитриевна не сердилась на девочку за отвлечение. Она понимала, что вопросы вызваны голодным состоянием ее желудка, и терпеливо объясняла связь между условностью и реалиями.

Когда Медею угощал конфетой друг Карлуша – сын секретаря обкома партии, она, пососав немного, вынимала конфету изо рта и несла в школу. Подходила к учителю со словами:

– «Надежда Дмитриевна, вот – попробуйте конфету. Очень вкусная». После ласкового отказа, давала по очереди – сосать драгоценное лакомство брату и девочке Гале, с которой подружилась год назад в госпитале, а теперь сидела за одной партой.

У девочки была хорошая память и голос. Она знала много стихов и песен. Пела по вдохновению, когда оставалась одна, убегая в лес, в поле или на речку.

Через три года построили новую двухэтажную школу на самом высоком месте, откуда открывалась вся панорама на поселок и речку Желча. Из Пскова прислали молодую учительницу русского языка и литературы.

Она стала классным руководителем Медеи.

Военком станции вызвал из Петрозаводска свою сестру – учителя по географии, а немецкий язык поручили вести женщине, работавшей в годы войны переводчице в немецкой комендатуре. Педагогический коллектив в школе увеличился до четырех человек, что позволило организовать занятость детей в течение всего дня.

После занятий, они, как правило, помогали взрослым в сельскохозяйственных работах: сажали картошку, пололи лен, копали свеклу, закладывали овощи в бурты, занимались расчисткой места для постройки Дома культуры, копали отводные канавки у дорог, благоустраивали школьную территорию.