Пожилая седоволосая женщина с полным ласковым лицом доброй бабули несла ужин двум маленьким детям, сидевшим за широким дощатым столом. Во время ходьбы она пользовалась тростью, шаркая неуверенной походкой по комнате. Когда Анни постучала в ставень, дети, вздрогнув, повернули свои бледные лица и уставились на нежданную гостью большими тёмными глазами. Их волосы были цвета грецкого ореха, а тёмные ресницы обрамляли глаза, правда, щёки были грязные со следами слёз; одежда была вся в грязи и рваная. Мальчик на вид был старше девочки, но у обоих были достаточно схожие черты, что привело девушку к мысли об их родстве.
Поначалу мальчик и девочка испугались, но они недолго смотрели на Анни, вернувшись вскоре к трапезе. Старушка видела реакцию детей и также смотрела на гостью. Она улыбнулась и сказала игриво:
– Кушай, кушай, мышка. Кто это стучит в мой дом?
– Я не стучала, – ответила Анни. – Просто хотела узнать, есть ли кто дома.
– Я здесь, так что добро пожаловать. Детям здесь всегда рады, особенно если они устали и голодны. Я сейчас готовлю такую вкуснятину. Это… Что я тебе сказала готовлю, малыш?
– Тушёный кролик.
– Точно. Сейчас вот выну из печи чудесный ягодный пирог. Входи, моя хорошая, чувствуй себя как дома.
Отойдя от окна, Анни стукнулась обо что-то ногой. Наклонившись посмотреть, что это, она обнаружила большой кусок украшенной полосками конфеты. Подняв её, гостья увидела, что на самом деле это сломанный ставень. В воздухе стоял аромат мускатного ореха и имбиря. Подойдя ближе, принцесса увидела, что стены сделаны из имбирного пряника с сахарными вкраплениями и сосульками.
Анни хмуро подошла к двери. Волшебный напев всё не прекращался, напоминая ей старую колыбельную. Также у нашей героини возникло подозрение, что, возможно, старушка является ведьмой, хотя нельзя было сказать, что это злая ведьма, по крайней мере, на первый взгляд.
– Зови меня бабушка Бетбон, голубушка. Меня так многие зовут.
– Меня зовут Чарли, – ответила Анни в надежде, что её внешний вид достаточно соответствовал мальчишескому, чтобы имя звучало правдоподобно.
– Ты голоден, малыш? Уж наверняка, – сказала хозяйка, провожая Анни в уютную кухню. – Я приготовила…ещё раз, что?
– Тушёного кролика, – напомнил мальчик.
На мгновение гостья застыла в восхищении от вида шеста с перечной мятой, росший с пола до потолка. В обхвате он был как талия Анни и выглядел как дополнительное крепление крыши. Взглянув вверх, она увидела, что конфетную крышу также поддерживали рейки, лучами разбросанные по потолку.
– Не присоединишься ли к нам, дорогой гость?
Старушка указала на стоявший рядом со столом стул, на котором разместилась маленькая девочка. Стулья и стол были меньше обычных, словно сделаны для детей или для карликов. Усаживая рядом с девочкой, Анни ей улыбнулась. Губы девчушки раздвинулись в застенчивой улыбке, обнажая почти беззубый рот. Сидевший по другую сторону от девочки мальчик подтолкнул её локтем и положил в её тарелку ещё один кусочек хлеба, отвлекая тем самым её внимание от Анни.
На дальней стороне комнаты что-то заскребло по полу, и Анни огляделась вокруг. Рядом с тем местом, где она сидела, проходила лестница на чердак. Широкий буфет, окрашенный в ярко-жёлтый цвет с виноградной лозой, а также красными и зелёными цветами, стоял перед камином, где, потрескивая, горели поленья. Железная дверца с другой стороны камина скрывала за собой печь достаточных размеров, чтобы разместить в ней небольшого бычка. Перед дверцей в печь на полу лежала плетёная корзина. В корзине лежало животное в серой шёрстке, уставившись на Анни своими маленькими бусинками-глазками. У животного был маленький дёргающийся нос и дрожавшие от дыхания усики.
