Не таковский Маяковский! Игры речетворца - страница 2



не тронул
              великого
                          тлен.
Приподнял шляпу:
                      «Comment ça va,
                      cher camarade Verlaine?»
«Верлен и Сезанн» (1924)

Футуризм провозгласил культ «слова как такового» и даже «буквы как таковой». Утвердил пользование «разрубленными словами, полусловами и их причудливыми хитрыми сочетаниями (заумный язык)». Объявил, что в стихах Алексея Кручёных «Дыр, бул, щыл, убещур…» «более русского национального, чем во всей поэзии Пушкина».

Чтоб писалось туго и читалось туго неудобнее смазанных сапог или грузовика в гостиной (множество узлов, связок и петель и заплат, занозистая поверхность, сильно шероховатая. В поэзии Д. Бурлюк, В. Маяковский, Н. Бурлюк, Б. Лившиц, в живописи Бурлюк и К. Малевич).

Не безголосая, томная, сливочная тянучка поэзии (пасианс)… (пастила…), а грозное баячь.

Алексей Кручёных, Велимир Хлебников

Маяковский был не самым радикальным из своих товарищей, «разрубленные слова» не любил, заумью не пользовался. Зато он неутомимо создавал новые слова (Корней Чуковский справедливо видел здесь аналогии с языком детей «от двух до пяти»), а кроме того, раскрывал новые возможности слова. Ярче всего это проявлялось в рифмах. Верлен в том же стихотворении, где сказано про музыку, взывал: «О, если б в бунте против правил / Ты рифмам совести прибавил!» В XX веке европейские поэты почти отказались от рифмы, оставив ее только для песен и детских стишков. Маяковский, напротив, разнуздал рифму полностью. Именно в рифмующих словах у него проявляется внутренняя энергия созвучий, заставляющая обратить внимание на смысловые соответствия слов. Самые лирические или патетические моменты лишь возбуждают эту энергию, отчего возникают наиболее изысканные приемы. Иногда два слова не просто рифмуются с одним («составная рифма», прежде допустимая только в комических стихах), но еще и разбиваются типографски:

Вознес над суетой столичной одури
строгое —
древних икон —
чело.
На теле твоем – как на смертном о́дре —
сердце
дни
кончило.
«Анафема» [ «Ко всему»]

Иногда рифмы неожиданно становятся неравносложными:

Вошла ты,
резкая, как «нате!»,
муча перчатки замш,
сказала: «Знаете – я выхожу замуж».
«Облако в штанах»

Даже в поздние годы, когда Маяковский стал скупее на яркие рифмы, они возникают в самые ответственные моменты – например, в финале поэмы «Хорошо!»:

Лет до ста расти
нам без старости.
Год от года расти
нашей бодрости.
Славьте, молот и стих,
землю молодости.

Это смущало: читатели и критики, привыкшие, что поэзия выражает чувства поэта, видели здесь, смотря по степени общей неприязни к Маяковскому и футуризму, искусственность, надрыв или кривляние. Но таким способом говорил не поэт, а язык.

Сильнее многих, в том числе многих поэтов, Маяковский ощущал, насколько новое открытие меняет состав словесной реальности. Потому-то он и перерабатывал словесную руду непрерывно. Притом у него была публика, готовая за этой работой следить и записывать любые промежуточные результаты. И новые рифмы, и вообще умение обращаться со словом оттачивались в непрестанных словесных играх.

Маяковский любил играть и жонглировать словами, он подбрасывал их, и буквы и слоги возвращались к нему в самых разнообразных сочетаниях.

Лиля Брик
   Павлиньим хвостом распущу
      фантазию в пестром цикле,
Душу во власть отдам рифм
     неожиданных рою.
«Издевательства» (1916)