— Здрасьте, приехали! Какой же это щенок? — Геля затягивает пояс.
Пёс, похожий на болонку, нюхает воздух, и я понимаю, что этого товарища правда стоит взять в охранники. Только не сейчас! Пёс заливается лаем и вырывается из рук Бориса.
[1] ДЕЗ – дирекция единого заказчика. Пришли на смену ЖЭКам с 1996 года.
3. Глава 3
Геля
— Стоять, Зорька! — ору, подхватывая собаку, как вратарь мяч. Мартини она, что ли, учуяла. Спалит меня сейчас перед детьми. Без мохнатого собутыльника обойдусь. — Во-первых, братцы-кролики, кто вам разрешал входить без стука, да ещё в верхней одежде врываться к маме в комнату?
— Простите, засранцев! — шаркает в поклоне Глеб.
Борис, выпучив серые, как у меня, глаза толкает его плечом.
— Это где ты такое слово услышал? — глажу болонку. Она с подозрением обнюхивает меня. Вряд ли её прельстили мои французские духи. Однозначно на алкоголь натаскана животина.
— Это нас тренер, Кирилл Андреевич, так назвал. Помнишь, Борис тогда за мной после кружка юных физиков зашёл. Показал пацанам в раздевалке первый закон термодинамики на примере бутылки с лимонадом … Ой, у нас же новый тренер! Знаешь, какой классный!
— Стопэ! Помню! Звонил мне тогда Кирилл… Андревич. — Тренер Глеба подкатывает ко мне уже полмесяца. Но на боксёров, после Алекса, я вряд ли когда-нибудь поведусь. Тем более Кирилл младше меня на десять лет. — Вернёмся к собаке. Она не похожа на бездомную. Так что кругом!
— Ну мама!
— Кругом! И шагом марш в свою комнату писать объявления: «Найдена собака, — смотрю на ухмыляющуюся собачью морду. Глазки-пуговки, стриженая чёлка, — очень скучает по своим хозяевам».
Собака опять начинает вырываться и лаять.
— После «скучает» поставьте три восклицательных знака! — вручаю пса Глебу: — Только держи крепче. Фати, принесёшь собаке что-нибудь слопать?
Выставляю компанию за дверь и выхожу на веранду. На витражные окна тоже нужно повесить занавески. И решётки поставить. Бывают же такие симпатичные — ажурные.
На лестнице стихает топот мальчишеских ног. Фати касается моего локтя:
— Ну что, всё вернулось на круги своя? — в её голосе слёзы.
— Это было ожидаемо. Ты же знаешь, Питер — город маленький.
— Прямо у дверей? Как собака?
Сверху доносится собачий лай.
— Давай не будем больше о собаках!
— Так зачем ты в дом-то его повела? — качает головой Фатима.
— Знаешь, хоть Германия и спец по фильмам для взрослых, но я за десять лет жизни там совсем забыла, что собеседника опасно приглашать домой. — Достаю из комода ящик с инструментами, оставшийся от прежних хозяев. — Пойдём крючки на место прибьём. После собеседования.
— Забеременеешь ведь снова.
— Ты будешь удивлена, но шторм по имени Алекс сегодня лишь омыл мои берега.
С молотком и гвоздём в руках ищу в стене прежние дырки.
— Дыхни-ка, — Фати, отыскав крючки в ворохе одежды, выпрямляется и с подозрением смотрит на меня.
— Да, я пила! — беру у неё крючок и прислонив к стене луплю молотком по шляпке гвоздя. — Потому что вечером Алекс придёт снова. И я… Я не знаю, что делать.
Сажусь на ворох одежды и прислоняюсь к стене. Теперь каждый раз входя в дом, буду вспоминать о нашей фееричной встрече с Алексом.
— Он любит тебя, — Фати, хватаясь за поясницу, встаёт на колено и усаживается рядом со мной. — И вряд ли когда-нибудь оставит в покое.
— Моё тело помнит его, — кровь приливает к щекам, когда я вспоминаю губы Алекса на шее, его жадные пальцы, терзающие моё лоно. Горячее прикосновение члена, рвущегося внутрь меня.
