Мужик стоял, спрятав руки в карманы, и молча, с каким-то профессиональным прищуром того, кто привык подчинять, смотрел на него.
— Не наглей, — тихо сказал он.
Яр наклонил голову вбок, внимательно разглядывая его, подмечая каждую деталь. Можно было, в принципе, не искать себе на голову проблем. Можно было просто спросить, куда кинуть кости и попытаться спокойно отсидеть… Можно было бы, если бы Яр не знал, что Журавлёв достанет его и здесь. И потому что-то надо было решать — прямо сейчас.
Вопросы Яр знал. «Первоход? Кликуха как?» — спрашивали всегда. Всегда, но не у него.
Зэк молча разглядывал вошедшего.
— Тот Толкунов, что за малолетку сел? — спокойно спросил он.
Яр прищурился — так же, как он.
— Гон.
— Как же гон? Думаешь, до нас новости не доходят совсем?
Яр спорить не хотел — и не стал. Ясно было, что первый план шёл к чертям — впрочем, не таким уж продуманным был этот план.
Он молча и без замаха ударил зэка под рёбра кулаком.
— Бля… — выдохнул тот.
Тихо было с полсекунды, не больше, а затем все сидевшие в хате сорвались с мест и ринулись на него.
Яр этого, впрочем, не ждал. Схватив зэка за шиворот, потянул за собой и с размаху макнул головой в парашу.
— Стоять! — рявкнул он, придавливая спину жертвы ногой, но уже не глядя на него. — Кто-то хочет влезть за петуха?
Нога заныла — как бывало всегда, когда напряжение оказывалось слишком сильным и резким, но Яр только сжал зубы и надавил на трепыхающееся тело сильней, продолжая удерживать его рукой.
— Смотрящий кто, я спросил? — повторил он.
Зэки переглянулись.
— Пока никто, — ответил один. — С блатными надо поговорить.
— Вперёд. А я отдыхать.
Яр отпустил жертву и, чуть прихрамывая, направился к отсеку, отгороженному у окна.
— Кстати, — сказал он, сгребая шмотки со шконки, расположенной у окна и вышвыривая их в проход. — Да. Я тот Толкунов.
Спать Яр не стал. С одной стороны, просто не мог. Нервы были напряжены до предела, и это было другой стороной — каждую секунду он ждал, что кто-то точно так же схватит и макнёт головой его.
Невыносимо хотелось курить, но не было сигарет — и Яр уже предчувствовал, что с этой привычкой, которая сопутствовала ему с тринадцати лет, надо завязывать — слишком накладной она окажется здесь.
Уже ближе к утру Яр задремал — и, как ему показалось, тут же его разбудила боль в плече — кто-то крепко держал его, пытаясь выкрутить руку.
Вывернуться оказалось не так легко. Уйти вбок и попытаться отшвырнуть повисшую на локте тушу. Затем, чисто на рефлексах, врезать ещё одному парню, оказавшемуся с другой стороны, и добить пинком снова разнывшейся ноги.
— Дерьмо, — выдохнул Яр, но всё же замер в защитной стойке, приготовившись отбить следующий удар. Хата была узкой — и только это спасало пока, потому что иначе на него накинулись бы разом все, а больше, чем с двумя, он справиться бы не смог — даже если бы не болела нога. Именно поэтому надо было занять шконку у окна — то, что для кого-то могло быть понтом, для него сейчас оказалось единственной тактикой для выживания.
— К пахану бегом! — услышал он голос из окружившей его толпы, но лица не разглядел.
Яр усмехнулся.
— Сам пойду. В сторону разошлись.
Какое-то время толпа не двигалась, и только несколько пар глаз пристально смотрели на него, а затем ряды расступились, и Яр неторопливо, стараясь не выдать напряжения, двинулся к двери. Коснуться его больше не решился никто.
