– У моего отца был старший брат – Андрей, – наконец начал он, отпивая свежезаваренный чай из кружки. – По наследству ему причитался этот дом, но он погиб в автокатастрофе почти пять лет назад. Так вот, по завещанию Андрея право наследования переходит к младшему брату и его супруге, но было оговорено также, что супруга настоящего владельца, то есть моя мать, она должна прожить здесь не менее пяти лет…
– Так, стоп, – остановила я, тоже сделав глоток из кружки. – Не понимаю, в чём проблема, твои родители ведь женаты не первый год.
– Да, только пятый, – согласился он.
– Подожди, как это пятый? – опешила я. – Но ведь…
– Потому и говорю, история длинная, – спокойно пояснил Тим. – Они долгое время жили вместе, но не были расписаны, затем родился я, но с официальным оформлением они не торопились. Потом была неприятная история – они разошлись, на тот момент мне было, кажется лет двенадцать или около того. На некоторое время их отношения прервались, и он связался с другой женщиной, у них появилась дочь… Угадай, как её имя?
– Подожди, – удивлённо протянула я. – Неужели….
– Именно, Тая, – кивнул Тим. – Они прожили шесть лет, а затем эта женщина погибла…
– А через какое-то время он вернулся к твоей матери, – подхватила я.
– Верно, – подтвердил приятель. – И вот, почти пять лет назад, они-таки приняли неизбежное и оформили отношения официально.
– Выходит, Тая – не совсем твоя родная сестра, – задумчиво протянула я.
– Сводная, – уточнил Тим. – Но мы с ней, на удивление, быстро поладили.
– Единокровная, – поправила я, а затем, заметив вопросительный взгляд, пояснила: – когда общий отец – это называется единокровное родство, а когда по матери, то единоутробное. Но дело не в этом… А как Тайка отнеслась к твоей матери?
– Ну, поначалу не особо, ведь сколько ей тогда было, – начал вспоминать Тим, делая очередной глоток чая, – но вообще, достаточно быстро она привыкла к ней и стала называть «мамой».
– Мило, – коротко ответила я, пытаясь понять, насколько это ценная информация. – А что насчёт этого странного наследования? В случае, если супруг не получит этой части, кому она переходит?
– Моей бабушке, – быстро ответил друг.
– А зачем вообще было составлять такое путанное завещание? – с досадой спросила я.
– Не знаю, не сильно вникал, – пожал плечами Тим. – Возможно, дядя Андрей хотел таким образом подтолкнуть наконец моего отца к официальному заключению брака. Да и ни что так не укрепляет семейную жизнь, как такой материальный стимул…
– Изобретательно, – хмыкнула я.
– Тут практически ничего не меняли с момента его смерти, – задумчиво сказал Тим. – Даже кабинет его остался неприкосновенным. Странно, что туда допустили Сашку.
– Так это не кабинет твоего отца? – удивилась я.
– Отец слишком редко бывает дома, – поморщился Тимофей.
– Похоже, ты с ним не слишком ладишь, – наблюдательно заметила я, вспомнив, что у него который раз наблюдается странная реакция.
– Это как-то касается твоего расследования?
– Ну, не то чтобы…
– Тогда пусть это останется моим личным делом.
В столовой воцарилась неприятная тишина, я задумчиво смотрела в искажённое отражение люстры из оленьих рогов под потолком, отражающееся в кружке и рассуждала о непростой доле детективов. Второй раз я берусь за расследование и второй раз замечаю, как меняется отношение людей ко мне и их стремление откровенничать. Что это, почему происходит? Заговор? Коллективное бессознательное? Условный рефлекс?
