Небесное чудо - страница 8

Они стояли вблизи прекрасно обновлённой конюшни. Молодой хозяин закончил работы совсем недавно, и лошади из времянок уже были переведены в постоянные, новые «жилища». Оборудование конюшен делалось по образцам заграничных фотографий. Александр провёл долгую подготовительную работу, сам всё выбрал, художнику-архитектору поручил сделать проект, щедро заплатив за него. Несколько раз приходилось увольнять нерадивых рабочих. Когда строились новые конюшни, сердце Александра трепетало. Всё его существо было собрано в единое горячее желание довести дело до конца и сделать всё не только хорошо, но прекрасно. И ещё всё время вдохновляла мысль или даже, скорее, мысленный лозунг:

– Так, чтобы отец порадовался…, если бы был жив.

Вдруг Александр взглянул на небо. Взглянул так просто, даже без особого внимания, как будто даже в пространство. Но нечто, что ему в данный момент, да, да именно в этот момент посчастливилось там увидеть не то что бы поразило его, а остановило в нём прежнее видение всего окружающего и как бы помогло переступить на новую ступеньку жизни, жизни внутренней, духовной. Небо во время этого разговора двух объединённых духом людей: одного – потерявшегося в огромном суетном мире сироты братца Шурика, и другого – чужого по крови, но любящего его всем сердцем беcкорыстной отцовской любовью и желающего спасения его душечке соседа дядюшки Володи – расчистилось настолько, что ни облачка на нём не осталось – только нежная, ласковая голубизна, льющаяся в самую душу. Оно стало будто живым полотном и в тот момент, когда «добрый молодец» привычно вскинул глаза, чтобы глянуть вдаль, живое полотно действительно ожило. Нежно-нежно розовое облачко стало выплывать из сияющей глубины неба. Именно из самой глубины. Это облачко обрамляло золотое сияние, как будто корона красовалась на великолепной розовой головке. Но самым чудесным и неподдающимся никакому на свете запечатлённому описанию было то, что облачко в своём золотом сиянии летело прямо на молодого человека, как будто он стал избранником, и к нему летит эта небесная благодать. А душе-то, в душе вдруг такая праздничность засияла, какой Александр отродясь не испытывал.

– Господи, Боже мой, что это за диво такое, – всем сердцем, ничего не боясь и ни о чём не думая громко воскликнул он. Вот только не знал, да так и не узнал он до конца дней своих вслух крикнул или про себя, потому что иногда в такие духовно высокие моменты вспоминается одно, а на самом деле было другое. И это потому, что главная, внутренняя наша жизнь, скрытая от зрения и слуха окружающих, вдруг начинает менять своё русло и сначала как бы пробуждаться после долгого смертного сна, потом, подбадриваемая и движимая силою Духа Святого по молитвам любящих людей, набирает силу и берёт верх над жизнью внешней.

Это чудо осознания внутренней, невидимой силы своей сущности, которую люди посвященные называют духовной, вдруг в одно мгновение произошло с молодым человеком.

– Я,  не я, а кто-то гораздо больший, чем я привык о себе думать и считать, но больший тихо, не помпезно-величественно, так, чтобы все обо мне знали, говорили, уважали, считались, а как-то незаметно, будто со стороны, но чтобы хорошо делалось другим, хорошо, но только не ясно откуда, почему и как.

Он осознал свою душу, её живую силу, её связь, истинную, животворящую и всемогущую связь с Богом-Творцом Живым, и понял в этот краткий миг, что духом можно многое сделать, только если установка твоего духа, который собственно и есть двигатель всякого дела на Земле бескорыстная и для Бога полезная. Всё это, как озарение, пронеслось внутри Александра, будто кто-то беседовал с ним, пока он, не переводя дыхания, смотрел на приближающееся розовое облачко в золотой короне.