Небесное чудовище - страница 8



Госпожа Чжао брезгливо морщится, будто увидела дохлую крысу.

– Да если бы и не спал – кто поверит старому пьянице?

Мужчины за ее спиной подхватывают: «Верно-верно», «Истинно так!», «Пьянчуге веры нет!».

С достоинством императрицы госпожа Чжао подходит ко мне и грубо хватает за волосы, тянет вверх – я ведь все еще гну спину в поклоне – заставляя взглянуть ей в лицо. Красивое, злое, неживое лицо.

Я терплю. Пока еще терплю. А вот Она уже на пределе.

– Мало ли что может померещиться спьяну. А ты, дрянь… – Госпожа Чжао сжимает сочные губы в узкую полоску и пребольно треплет меня за волосы. – Помню, твой взгляд на рынке так и шастал по мне. Ты уже тогда присматривала мои вещички, да?

– Что вы, что вы, – бормочу, даже не пытаясь освободиться из ее захвата, не то сочтет мои действия оскорблением, и станет только хуже, – всему причиной ваша красота. Ю просто завидует вам. У вас есть грудь, а у Ю нет.

Хижину сотрясает мужской гогот. Луженые глотки громки и неблагозвучны. Они будят дядюшку Жу.

Он вскидывается, таращится на всех непонимающе и удивленно. Грязная засаленная шевелюра всклочена. Глаза, и без того узкие, сейчас и вовсе превратились в щели. Босые ступни шарят по полу – разыскивает свою соломенную обувку. Только вот они совсем износились, и я выкинула эту дрань в последнюю уборку. Поняв, что обувь не найти, как есть, босой, дядюшка Жу встает с лежанки и, смачно рыгнув, оглядывает все почтенное собрание.

– Эй! – вскрикивает, сообразив, что произошло что-то неладное. – Если эта Никчемная что-то натворила, скажите мне. Только я могу ей наподдать!

И на том спасибо. Ехидничаю мысленно, потому что хватка на моих волосах наконец ослабевает. Благодарю, дядюшка.

– Тогда вам надо как следует ее наказать, господин Жу. – Госпожа Чжао переходит на приторно-воркующий тон – она всегда так разговаривает с мужчинами, даже с такими жалкими, как мой дядюшка. – Этой ночью негодница пробралась в мое поместье и ограбила меня. Вон доказательства. – Снова указывает холеным пальцем на узел с вещами.

Этой ночью я занималась любовью с таким красивым мужчиной, какой тебе, грудастая, и не снился. А еще раньше расправилась с двумя олухами, которые возомнили себя охотниками на чудовищ.

– Ай-й-я! – тянет дядюшка Жу и качает головой. – Никчемная! Как ты могла? Разве я этому тебя учил?

А ты хоть чему-то хоть когда-то меня учил? Я даже читать и писать сама выучилась!

– Ю виновата, – бормочу вслух, – но Ю правда никогда не была в поместье старейшины. Даже не знает, где оно находится. К тому же Ю не нужны чужие вещи. Ю будет благодарна, если госпожа Чжао заберет их.

– Ну вот видите, – дядюшка разводит в стороны свои короткие пухлые руки, – все и разрешилось! А о наказании я позабочусь, не волнуйтесь.

– Ничего не разрешилось! – громогласно заявляет высокий мужчина в форме стражника, бесцеремонно входя в хижину. И та будто становится еще меньше. Он, конечно, не так высок и широк в плечах, как Пепел, но тоже весьма внушителен. Особенно в сравнении с моей тщедушностью. Его лицо можно было бы назвать привлекательным, если бы не жуткий шрам, который тянет угол рта вверх. Это напоминает злобный оскал.

– Господин Вэй! – ахает госпожа Чжао.

Они переглядываются так, что у меня не остается сомнений: между этими двумя есть связь. Та самая, что всегда возникает между самым сильным мужчиной и самой красивой женщиной – недаром же наша Богиня Рассвета так мило краснеет и отводит взгляд, прикрывая рот рукавом.