– Прости, я…
Я просто так сильно по ним скучаю.
Слова снова застревают в горле.
– Знаю, – шепчет Исольда и обнимает меня. – Я тоже.
У меня ручьем выплескиваются слезы и течет из носа. Я всхлипываю.
– О! – Ее лицо расплывается в дурацкой ухмылке, как будто она придумала, чем высушить этот водопад – не знаю, образно или буквально. – На, вытри.
Она вытаскивает из кармана шелковый платочек, которого я у нее прежде не видела.
– Когда я его стащила, он точно был чистый.
Смеясь сквозь слезы, я принимаю платок и вытираю лицо.
– Исольда?
Она только что запихнула в рот последний кусок пирожного, отставила тарелку и теперь слизывает мед с пальцев.
– М‑м-м?
– Думаешь, у нас получится? Начать все сначала… семьей.
Исольда мгновенно преображается – сама собранность, решительность, строгость статуи, взгляд куда-то мимо меня.
– Да, – тихо говорит она и на этот раз не смотрит мне в глаза, потом тянет ко мне руку. – Дай посмотреть.
Я показываю ей ладонь. Стрелка компаса колышется в такт движению кисти. Исольда пробегает пальцами по рисунку, хмурит брови.
– Мы же все его трогали, – бормочет она. – Почему именно тебе досталось?
Я постукиваю ногой по ступеньке и молчу. Я знаю, что через мгновение до нее дойдет, чем я отличаюсь от остальных присутствовавших.
– Ах да. – Пауза. – С тобой точно все нормально?
– Да, – вру я. Мне не больно, мне просто очень неприятно, что во мне поселилось нечто постороннее. Я трясу головой, не доверяя словам, которые вот-вот сорвутся с моих губ. – Нет. То есть нет, мне не больно. Да, я в порядке. Все нормально. Мне не больно. Э… это волшебный компас, Исольда, – заикаюсь я. – Может, его притянула моя магия, но я не хотела. Я бы ни за что, ты же знаешь.
– Сили, – она почти смеется, – мы же пришли что-нибудь оттуда взять.
Я понимаю, что ною как ребенок, но это не нарочно. Не у нее же под кожей ползает магия. Я не просила.
– Я хотела положить его на место.
– Ты слышала, что сказал тот человек, та… сущность? Хранилище Смертных. Сокровища. А вдруг это оно, Сили? Вдруг это наш долгожданный шанс? Думаешь, я поверю, что ты хотела вернуть его на место?
– Да, потому что я знала, что ты начнешь вот это все.
– Вот это все? – повторяет она и как бы даже злится, но на самом деле нет, потому что она Исольда, и ей гораздо интереснее разобрать по ниточкам все мои аргументы, чем просто обидеться. Она отпускает мою руку, и я прислоняюсь к стенке вагончика. Она вдруг приподнимает брови и улыбается уголком рта.
О нет.
Я знаю этот взгляд. Я видела его сто раз – обычно сразу за ним следует очередная блестящая идея, которая всегда ввергает нас в неприятности: например, такой идеей было перебраться через мост на Гилт Роу. Или вот: в ночь побега из дома мы не просто исчезли – мы позаимствовали вагончик и поехали по проселочной дороге.
Я закатываю глаза.
– Ты знаешь, что я имею в виду. Вечно как начнешь придумывать…
Она теребит прядь волос, будто ей некуда девать руки.
– Стрелка указывает на север?
Я впиваюсь ногтями в свою ладонь.
– На запад, – выдыхаю я. – Там на карте были отмечены Западные горы. Наверное, до этого Лейра и сама додумалась.
И тут, подобно стрелке, влекущей меня к западу, мое воображение, которое я изо всех сил старалась сдерживать, внезапно устремляется вперед, заполняя все образами несметных богатств, не идущих ни в какое сравнение с той жалкой мелочью, которую мы по-тихому подворовываем.
