Суровая медкомиссия меня проверяла – годен!
Хоть мордою – не красавец и туловом – не атлет.
Я сутки стою на смене,
а трое суток – свободен!
Но и в свободные сутки я думаю о Котле.
Как там Котел-котлище дышит в моей котельной?
К нему прикипевший сердцем,
я давно убедился в том,
что серенькие реалии жизни моей канительной
не выдерживают сравнения, сопоставленные с Котлом.
Высокое чувство ответственности меня приучил
испытывать
(чтоб там ни говорили) Ленинский комсомол.
Моя основная задача —
Котел водою подпитывать,
иначе пар под давлением может взорвать Котел!
Я к смене своей обычной готовлюсь, как воин к бою.
С младых ногтей мое сердце приучено трепетать.
Не дай-то мне Бог систему недопитать водою,
а заодно не дай-то систему перепитать.
Наша работа людям во как необходима! —
что-то большое отапливать страна доверила нам.
Я принимаю смену – по «сетке» – от Ибрагима,
а следом за мной на вахту постоянно встает Абрам.
Пенсионер Субботин для меня представляет загадку,
что, в общем-то, и понятно. Ведь я не стыкуюсь с ним
согласно навек заведенному графику и порядку.
И точно так же с Абрамом не стыкуется Ибрагим.
Субботин стучит понемногу на Абрама и Ибрагима,
считая, что те не ставят Котел во главу угла.
А подобное, по Субботину, абсолютно несовместимо
с образом генератора газового Котла.
Как для меня Субботин, так и я для него – загадка.
Он против меня не может принять неотложных мер.
Ведь вследствие заведенного графика и порядка
со мною не состыковывается злосчастный пенсионер.
Отпустим грехи Субботину! —
ибо в мире этом бурливом
единственное, что незыблемо, – Котел,
доверенный нам.
Почти не видясь, мы все-таки являемся коллективом:
пенсионер Субботин,
я,
