Нечисть не плачет - страница 2

– Прости, – шепнула она, поглаживая девочку по голове, – я не дам им это сделать, обещаю.

Первую девочку окрестили Леттой. Она, кажется, даже не проснулась. Святая вода и молитвы благотворно влияли на неё, чему умилились все, кроме присутствующей хозяйки. Когда её подали Марте, она принялась усиленно вытирать её от воды.

– Что ты копаешься? – прошипела одна из работниц, подойдя к каморке, – давай вторую.

С трепетом, зажмурившись, Марта подала ту же девочку. Когда младенец оказался на руках священника, тот на минуту замер. Волосы малышки под чепчиком были мокрые, сама она холодная и вроде бы страшно похожа на ту, что крестили первый раз. Но с другой стороны, сегодня священник внезапно плохо себя почувствовал, взгляд его начал туманиться, а перед глазами поплыло сразу после трапезы… Кухарка замерла и ещё раз перекрестилась.

Господи, помоги…

Отбросив сомнения, священник опустил младенца в купель. Летта начала возмущаться и хныкать: второй раз лезть в воду не хотелось совершенно. Присутствующие возмущённо зашептали, что вторая оказалась более строптивой. Когда всё закончилось и вторую девочку вернули Марте, она снова прикрепила манжету на свой рукав.

– Чудесная девочка, – сказала одна из присутствующих тётушек, склонившись над Ирмой, – так и не проснулась. Вот что значит влияние церкви на невинные души.

Марта изумлённо взглянула на Ирму и поняла, что малышка не спит. Она потеряла сознание. Подхватив её на руки, кухарка стремительным шагом вышла на воздух.

Кухарка проверила список ещё раз: свежая зелень, овощи, немного птицы и рыбы, мука, козий сыр и молоко. И маленький кусок мяса – для двух малышек. Им уже исполнилось по шесть месяцев, и Марта убедила хозяйку, что они нуждаются в хорошем питании, хотя бы до года. Но ни днём позже: как только обеим исполнится 12 месяцев, миссис Уиннифред переведёт их на общий рацион. Нечего детям привыкать к баловству. «У меня здесь никто зря хлеб не ест», – Марта вспомнила, как морщится верхняя губа хозяйки, когда она произносит эту фразу. А повторяла она её чуть ли не по десять раз на дню: детям, воспитательницам, сторожу и, конечно, самой Марте. Так что будь любезна не только готовить, накрывать на стол, мыть посуду и содержать в чистоте кухню и столовую, но и тащить с рынка огромную корзину с продуктами на весь приют. Конечно, ей присылали в помощь воспитанников из младших классов. Но толку от них было немного: дети голодными глазами смотрели на картофельные очистки и украдкой пытались стащить объедки со стола. Марта делала вид, что слепа.

Девушка растёрла раскрасневшиеся от тяжести пальцы: если останавливаться несколько раз по пути, то можно донести корзинку и не проклясть при этом всё на свете. На этот раз кухарка продвигалась медленно: погода была хорошая, хозяйка уехала на встречу с городским главой, и никто не будет ждать её на крыльце, постукивая пальцем по часам в знак того, что она слишком долго болталась. Марта уже собиралась поднять корзинку и двинуться дальше, как её внимание привлёк какой-то шум.

Обернувшись, девушка увидела быстро приближающуюся толпу. Телега, окружённая стражниками, чуть не сбила Марту с ног, но она успела подобрать корзину и отскочить в массу народа. Люди с криком, улюлюканьем и радостными возгласами следовали за повозкой.

Должно быть, везут кого-то важного.

Марта попыталась продвинуться ближе, чтобы увидеть, кто сидел на телеге. В поле её зрения попал только клочок волос. Огненно-рыжих волос.