Неделя до конца моей депрессивной мимолетности - страница 30

Некоторые могли бы возмутиться, встревожиться, с опаской взглянуть на «больного, нездорового». Однако, извольте, Джеймсу вполне хватало, он имел необычную захватывающую способность наедаться с половины порции, скажем так. Где-то, признаюсь, неохотный аппетит перебила у мужчины ненавязчивая частая такая тяга выплюнуть все съеденное обратно, если вы поймете вложенную в предложение суть. Принципиальная закономерная склонность к выворачиванию пробудила в данной персоне требовательную привередливость в пище. Которая, однако, в свою очередь имела довольно противоречивый характер: подойдет для приема пищи совсем и простая по своей натуре, например, но обязательно с определенной характеристикой, структурой. Так или иначе владелец кафе заметил пристрастие Джеймса ко всему утонченному, выдержанному, умеренному. Главный герой никогда не брал много, ничего роскошного, красочного, достаточным для него было нейтральное в оформлении, грамотное по вкусу. Простите, никто, собственно говоря, из приходивших в какие-либо рестораны и кафе не предпочел бы иметь на своей тарелке блюдо в виде последней образованной шахты с активно соблюденными правилами работ. Джеймс к тому же имел особую страсть ко многому диетическому. Не воспринимал всерьез тяжелую кухню, мясное разнообразие кулинарии. Любил наедаться салатами, фруктовыми предложениями, возможно, нежирной приятной рыбой. Вообще неровно главный герой относился к итальянской кулинарной природе. Потому пасты и пиццы (правда, обязательно на тонком тесте) принимались сполна довольно. Сегодня в качестве завтрака Джеймс предпочел видеть омлет с помидорами, глубокую тарелку с листьями салата. Крепкий искусный чай с бергамотом. Лайонел оценил недавние пожелания своего клиента: кислый самобытный привкус помидоров делал интереснее наскучивший неизменный вкус омлета, легчайшая; условно для супа тарелка, доверху наполненная салатом, невообразимо была легкой, Лайонел временами забывает чудную закуску первых посетителей. Что касалось чая, крепкий без сахара и меда напиток всегда вызывал уважение и доверие к пришедшему. Выпивая каждый день хотя бы по кружке этого изысканного дорогого напитка, Джеймс каким-то занятным образом умудрялся показать свой независимый стиль жизни, вкус к ней, самодостаточный трезвый взгляд на остальных, остроумие и бдительность. С руководителем кафе на этот раз душевно обменяться словами неохотно получилось, вежливо и почтительно лишь поприветствовали и на прощание пожелали друг другу доброго охвата дня. Практически всю трапезу Джеймс сосредоточенно, несколько отстраненно от внешних движимых факторов рассуждал о каких-нибудь убедительных логичных осколках воспоминаний о последнем задании, переменах в жизненном темпе с момента появления в той частной клинике, странных, едва объяснимых словами ощущениях в очередном изнурительном сне, обо всем новом для себя и старом после выдуманной состоятельной точки отсчета чего-то. Мужчина порой даже переставал высчитывать минуты и секунды до смены позиций, действия, караула в конце концов; он чаще начал теряться в течении времени, все глубже погружаясь и четче приближаясь к какой-то неведомой, сообразительной, несерьезной истине. Правда, пока тот не в состоянии и без идей распознать содержание окружавшей его правды. Сейчас вокруг наблюдалась тяжелая мнительность, наглядный расчет. Противоречие сталкивалось с оправданием, такое неявное сильное ощущение, будто логика перестала быть действительной, корректной, верной.. Что-то, несомненно, изменилось с каких-то обоснованных пор. Новый расклад жизни начался, судя по всему, с первых выспавшихся суток, но неужели вся загадка скрывалась в банальном запущенном недосыпе? И разве продолжительная затяжная печальная депрессия тут совсем не причем? Нет, дело обязано быть в нечто ином! Все может исходить от понятной условленной мысли, профессиональном дальновидном замечании… сути последнего задания.. С чего бы еще и Организации так бойко интересоваться личными переживаниями главного героя на относительной недавней операции? Что-то здесь определенно нечисто, сложно, запутано. Затем в классическом предсказуемом случае окажется, что, как всегда, верить никому нельзя. И как тогда станет жить? Один на один, на равных с недугом? Уверенность, конечно, есть, что и так спокойно удастся справиться. Только вот какой ценой? Чего стоит позабыть, отпустить? Стать на ступень выше своего естественного кругозора сознания, нигде при этом о том не поделившись.. Правильно, чтобы ступень держать прочной. Только вот какой смысл жизни в том, чтобы победить, знать, гениально рассматривать.. и в то же время не представлять, для чего нужно продолжать биться.. Бесконечный тупиковый круг. Чтобы своими усилиями стать более просвещенным, либо стоит деформировать собственную психику, либо принять в обиход крайне комплексное многозадачное восприятие развивающихся на Земле законов. И каждый вариант ведет к тому, чтобы поддерживать свое личное душевное состояние. Получается, чтобы вправду одному познать сокровенную суть в полном ключе, нужно уметь настолько быстро переключаться между разглядыванием жизни и поддержкой себя.. Даже если возможно.. если получится, времени станет или слишком мало, чтобы завершить мечтательную операцию, или чересчур много. Излишки прожитых дней и постоянство узнанной правды сурово сломают поддержку внутреннего духа. Человек в одиночестве посчитает просвещенную истину оплошностью, мелочью, пустотой. Запутается, потеряется, бросит, умрет. Одному оставаться точно не вариант, стоит победить недуг еще до того, как Джеймс поймет осознанным путем, что вокруг всякий есть предатель. Пока нужно помнить ключевой вопрос ребуса. До того времени, пока ощущаются следы инерции, виден след, слышно послевкусие забытой понятой мысли, есть беспредельно емкий шанс добиться ответов, узнать правду.