Недетские сказки о смерти, сексе и конце света. Смыслы известных народных текстов - страница 21

Правду, значит, говаривали те люди, которые своими глазами видели слёт злой силы. Вот только не ведьминский шабаш это был, а бабы собирались совершать ритуал важный: Коровью смерть изгонять, русалок или ещё какую нечисть.

Живописец русского реализма Мясоедов Григорий Григорьевич увлекался изучением древних языческих обычаев. Ритуал опахивания он изобразил на своём одноимённом холсте. Посмотреть работу можно здесь:

«Опахивание», Г. Г. Мясоедов, 1876 год, Русский музей, Санкт-Петербург

Тихо ночью в лесу, только сверчок где-то посвистывает да филин ухает. Сидит Яга в избе одинёшенька, кудель прядёт, кот чёрный на печи спит-сопит. Ску-у-учно. Чу! Русским духом запахло! Засверкали глаза Яги, заиграла кровь! Гуси-лебеди, верные слуги, над Русью весь день летали, принесли на крыльях Ивашечку. Недоглядела за братцем сестрица… Значит, и сама скоро явится… Ох, и задаст же Яга ей уроков! Напрясть, наварить… А, собственно, зачем Яга даёт такие задания? Да затем, чтобы девочка показала, хорошая ли из неё выйдет хозяйка и готова ли она ко взрослой жизни. А кому проверять способности Настеньки, раз не Бабе-яге, хранительнице домашнего очага?

Говорят, Яга когда-то была Мокошью – женской богиней, почитаемой древними славянами. Знаем мы сегодня о ней потому, что она, единственная из женских божеств, входила в пантеон князя Владимира и стояла на священной горе вместе с Перуном, Дажбогом, Хорсом, Стрибогом да Семарглом. В «Повести временных лет» рассказывается, как в 980 году установил Владимир идолов сих на горе священной, а через восемь лет, когда решил крестить Русь, ото всех избавился: кого сжёг, а кого в Днепре утопил. Так были свергнуты с «пьедестала почёта» языческие боги. Однако культ Мокоши среди славянских женщин был настолько сильным, что даже после введения христианства сохранялся долгие века.[110]

О Мокоши говорили, что она – богиня судьбы, прядущая нити людских жизней. В народе её изображали с прялкой, а само имя связывали с водой и колодцем. Оттого её иногда называли Мокрошью или Мокриною.[111] Если Перун-громовержец ассоциировался с верхним миром, с горой, то Мокошь – с нижним миром, с подземельем. Мать Сыра Земля, – говорили славяне, и этот образ олицетворял женскую сущность Мокоши, её способность к деторождению, плодородию и всему тому, что даёт жизнь.

Яга тоже занималась прядением, только в сказках, а не в мифах. И образ её славяне также связывали с нижним миром.[112] А что до колодца, так в некоторых сказках колдунья являлась его стражем. Любопытно, что и зарубежные сестрицы Яги выполняли подобную роль. Например, ведьма германской мифологии Хольда[113] покровительствовала прядению и владела колодцем, в котором обитали души нерождённых и умерших.[114]

Прялка, колодец, потусторонний мир – предметы и явление, которые часто оказываются в сказках «неразлучными». Каждый день трудолюбивая падчерица должна была идти к колодцу и там прясть. Но однажды уронила девочка прялку в студенец! Ох и сживёт же её со свету мачеха, если не принесёт она к вечеру свою работу. Делать нечего, спустилась падчерица в колодец, но оказалась не на дне мокрой скважины, а в волшебном мире. Помните такие сказки? Самая популярная с подобным сюжетом – «Госпожа Метелица» братьев Гримм. Собственно, волшебная старушка, живущая на дне колодца, и есть Хольда, о которой мы с вами говорили выше. В нашей литературе этот сюжет воплотился в сказке Одоевского «Мороз Иванович».