Неформат - страница 38

сколько у меня валентностей и сколько из них свободных. Но ты же начал с другого слова –

«гонор». Это что, тоже валентность? Только занятая, а не свободная?

– Да, почти так. Гонор – это внутреннее состояние такого человека-атома, у которого все

валентности не просто заняты, а очень ладно и уютно заняты; он их рвать и освобождать для чего-

то другого и не думает. Более того, он считает, что жизнь у него состоялась, всё путём, ничего

больше не надо.

Он получил от коксохимзавода квартиру, стоит в льготной очереди на установку телефона,

и через пять лет ему его поставят, а прошлым летом по профсоюзной путёвке за тридцать

процентов съездил в Трускавец. И он работает на шахте – каком-нибудь «Юнкоме», то есть «Юном

коммунаровце». И зарплата у него шахтёрская – триста рублей. А жена – маникюрша, через кассу

получает семьдесят рублей в месяц, а на самом деле чистыми рублей двести-триста – кто же

работает через кассу?! В Москве они тоже бывали – в основном за покупками ездили. И

единственное, что они поняли после посещения Москвы: жизнь там сумасшедшая, все носятся,

как угорелые, и вообще ничего особого в ней, этой Москве, нет, а так, большая деревня!

Ляля с любопытством и удивлением прислушивалась к новым ноткам в голосе егеря –

язвительным и жестоким. Таким она его ещё не видела.

– И вот, – продолжал Вадим, – таких обладателей связанных валентностей в Изотовке, да и

вообще в Донбассе, – большинство. Театра в Изотовке нет. А если бы и был – кто туда пойдёт? Для

театра свободные, незанятые молекулярные связи надо иметь в душе – свободную валентность. А

у них всё уже и так заполнено до полного удовлетворения. Знаешь, как у Пушкина: «Всегда

довольный сам собой, своим обедом и женой…»

Вместо театра бесконечные посиделки на лавочках возле подъезда в тёплое время года. И

разговоры соответствующие: «Я вчера сходила на базар, скупилась там. Купила сто яиц, девять

кило – обрати внимание, именно “кило”, а не килограммов! – бедная система СИ! Я готов от неё

за одно это сокращение отказаться! – говядины, накрутила 200 котлет на неделю».

Так может говорить только человек с полностью удовлетворённой валентностью. На

балконах гордо красуется постиранное бельё, по преимуществу нижнее, на всеобщее обозрение.

Считается хорошим тоном орать снизу, от входа в подъезд своему мужу на пятом этаже так, что

слышно на всю улицу: «Ваня, борщ выключи!» Ну и мужчине выходить на улицу в майке посидеть

у подъезда – это само собой разумеется. И понимаешь, они все так довольны собой! Ходячая

иллюстрация – жизнь удалась!

Ляля зачарованно слушала этот всплеск эмоций и даже шаг замедлила.

– Слушай, а зачем двести котлет? – наконец спросила она, просто чтобы прервать этот

поток информации, который захлёстывал её с головой, – там что, большие семьи?

– Какие, к черту, большие! – с ожесточением отозвался Савченко, – Двое детей –

максимум. Я же говорю, гонор! Я прошлым летом случайно в мебельный магазин забрёл. Туда как

раз завезли пять спальных гарнитуров из ОАР – Объединённой Арабской Республики. Название

мебели – «Людовик Шестнадцатый», и каждый набор – три тысячи рублей. Вычурная, навязчивая,

бьющая в глаза роскошь в стиле «умереть не встать». Ты не поверишь, их смели за два часа!

Самое смешное – я потом видел этот спальный гарнитур в квартире у соседей. А для него ведь

действительно дворец нужен. Желательно такой, как у Людовика Шестнадцатого. А они его в