Всё то проклятие, что покоилось в землях Эрхейса, воплотилось в хрупкой на вид женщине. И бессмертный владыка не доверял ей. Он пристально следил, ощущая в естестве её немыслимую мощь. И, пусть Тенебрис и не была враждебна, всё же с ней следовало быть осторожнее.
Он пригласил её в свой божественный пантеон – каменное святилище, недосягаемое для многих смертных. Священные стены этого храма, парящего над морем, хранили покой бессмертного владыки и не допускали к нему недостойных. Попасть туда честь имели лишь чистые душой люди, посвятившие свои жизни вере. Именно они вели записи о том, что происходило в храме, и как протекал быт власть имущего. Благодаря священнослужителям, в истории и сохранились знания о прошлом. Туда и явилась Тенебрис, ответив на приглашение согласием.
Многие были против её появления в священных стенах. Священнослужители, что часто там появлялись, изо дня в день отговаривали Сальваторе от этой затеи. Пусть Тенебрис по-прежнему никому не причиняла вреда, всё же вела себя странно и отталкивающе. Словно призрак она бродила по храму, не издавая ни звука. Часто тайком подглядывала или вовсе не сводила жуткого взгляда со священников. Она молчала. Много молчала. И одним присутствием своим вызывала мурашки. И в глазах её неизменно чёрных таилось нечто непостижимое. Пугающее.
Сальваторе не знал, что с ней делать. Да и не было на то причины. Тенебрис вобрала в себя господствующее на этих землях проклятие по щелчку пальцев, подчинила его себе и умело контролировала. Что, если её убить? Вырвется ли проклятие снова? Вновь отравит Эрхейс? И приведёт это к неминуемому хаосу. Хватит ли у него сил справиться с ним? Сальваторе не мог рисковать столькими жизнями. Не мог позволить, чтобы скверна, распространившись, уничтожила этот и без того хрупкий мир. Потому он не трогал Тенебрис и соседствовал с ней. Считал равной и пытался убедить людей оказывать ей должное уважение. Всё-таки она являлась богиней, усыпившей проклятие. Пусть и была на редкость жуткой.
***
Всё чаще Тенебрис видели на Багровых Берегах. Она покидала божественный пантеон и медленно бродила по песку, вглядываясь вдаль. Порой заходила в беспокойные воды и стояла неподвижно по несколько часов. Волны ударялись о её неистовый силуэт, а потом тут же проходили мимо, словно тоже боясь.
Богиня собирала ракушки и камушки, внимательно рассматривая их. Так же поступала и с цветами, веточками, травинками… Столь незаметные вещицы вызывали искренний интерес. Некоторые она приносила в свои покои, аккуратно раскладывая по полочкам. Часто таскала мелкие диковинки в карманах и даже вплетала в волосы. Это увлечение казалось безобидным и даже трогательным. Но однажды Сальваторе увидел, как Тенебрис к ним прислушивается. И если в ракушках можно услышать шум волн, то что можно услышать в камнях и цветах? Тенебрис же, словно умалишённая, часами слушала неодушевлённые вещи, которые точно не могли ей о чём-то рассказывать. А потом она начала им отвечать.
Как оказалось, остаточные частицы проклятия, которые Тенебрис не впитала в себя, были разбросаны по миру. Они прятались в неприметных местах, скрывались внутри, казалось бы, абсолютно невинных вещей. И звали её. Богиня изо дня в день прислушивалась в приглушённый шёпот тысячи голосов. И, не обрати она на них внимание, частицы так и сгинули бы рано или поздно, окончательно ослабев. Но Тенебрис не дала этому случиться. Из каждого камушка, каждой ракушки и цветка она собрала малюсенькие фрагменты проклятия, сформировав из них дитя.
