Наконец, Инга и Кирилл посмотрели друг на друга.
– Какого хрена? Что это? – Кирилл заговорил первым. – Твое имя. И… Твоя фамилия на И? Ильинская?
– Ага.
– Потом какая-то Искра́.
– И́скра, – поправила Инга. – Имя такое.
«И я знаю одну Искру. Дочь Егора от первого брака. И ее фамилия начинается на Л».
– Дальше мое имя, а потом имя моего младшего брата. Т. Наша фамилия Турбины. Что за хрень? Герман какой-то. И загогулина какая-то. Какого? Что это? Что?
Кирилл задавал Инге вопросы таким тоном, будто был уверен, что она точно должна знать на них ответы.
– Ты знаешь ее? – спросил он чуть спокойнее, на что Инга покачала головой.
Когда дверь туалета открылась, они оба прижались к стене. Инга засунула найденную карточку в задний карман своих брюк, на что Кирилл спросил шёпотом:
– Ты что творишь?
Но Инга никак не отреагировала. Она и сама не знала, что творит.
– Так-так, – произнесла вошедшая в туалет учительница младших классов. – И что это вы тут делаете?
Инга и Кирилл одновременно показали на то, что скрывалось за кабинкой, после чего учительница сначала взвизгнула, потом ахнула, а затем, схватив ребят за локти, силой вывела их из туалета, а сама побежала за помощью.
***
В кино такие происшествия выглядят иначе. Может антураж и атмосферу создает качественный саундтрек? Под усиливающийся звук басов и барабанов нервы зрителей натягиваются до предела. В реальности же все оказалось каким-то буднично серым. Полиция, скорая, тело на носилках, побледневшие учителя, перешептывающиеся ученики, гудение в коридорах, скупые вопросы полиции. Все как-то скомкано, уныло, холодно.
«Наркота, а что еще это может быть?… А вдруг ее убили? Вроде кровь была… Да не, кажется при ней таблы были. Суицид, вот увидите. Из-за какого-нибудь пацана…»
Инга слушала эти домыслы и поражалась, как быстро эта история обрастает несуществующими деталями. Во дают люди.
«Что ты делала в туалете во время урока? – спросил полицейский, когда Инга зашла в класс, который отвели для допросов. – Сколько было времени?… Что ты сделала дальше?… Ты знала погибшую?.. Что-то необычное замечала в школе?… Есть что добавить?»
На все вопросы Инга отвечала правдиво, но кое-что все-таки утаила.
Она и себе не могла объяснить, почему забрала эту карточку, почему не сказала о ней полицейским. Может, из головы еще не выветрились все эти оккультные истории, магические ритуалы, гадания и предсказания, символические артефакты, шабаши ведьм, инквизиция и тайные общества, про которые она читала, пока работала над докладом по истории.
Удивлялась Инга и своей собранности в сложившихся обстоятельствах. На нее это было не похоже. Ее могла выбить из колеи любая мелочь. А тут такое! Может, дело в черной карточке, которая прожигала задний карман брюк? Любопытство, интерес, тайна – может, это придает ей сил? Делает её такой… Особенной.
На ум пришел образ кукловода, управляющего макетом мира. Вот он сидит, поставив локти на стол, его десять пальцев то касаются друг друга, то отдаляются. Он смотрит на фигурку Инги и неожиданно решает выделить ее из огромной массы остальных. Кукловод берет флакончик со сверкающей жидкостью внутри, набирает оттуда пару капель в пипетку, и аккуратно, как хирург или ювелир, отправляет капельки прямо на голову выбранному человечку. Вуаля. Теперь Инга особенная.
Или просто дело в том, что у нее наконец появилась какая-то цель? Что-то конкретное, требующее каких-то определенных решений и действий, а не вот это вот вялотекущее не понятно что под названием «жизнь».
