Дальше путаница. «Что я? Вас убью? Плюну в вашу толстую рожу? Не-не, хрень полная. Лучше так. Если вы еще хоть раз посмеете так обращаться со мной, то пожалеете».
– Да не парься ты так. Светка всегда была сволочью.
Шёпот справа вырвал Ингу из ее мыслей? Она устремила яростный взгляд на соседа. Соседа по лестничной площадке, а теперь еще и по парте. Голубые, как ясное небо, глаза улыбались, а светлые волосы были как лучи солнца на этом небе. И грубость, сказанная парнем, звучала не зло, а смешно, особенно из-за пляшущих на носу веснушек. Злиться на этого добряка тут же перехотелось.
«Только вот не надо подлизываться. Ну ладно. Не такой уж ты и новенький, значит. Просто «отсутствовал». Где-то. Почему-то. Интересно, где и почему. Значит, ты всех тут знаешь. Хорошо. Звездный заход под овации прощается».
После того как туман гнева рассеялся, Инга стала слышать слова учителя.
– Прежде чем мы начнем урок на тему выбора профессии и вариантов, куда пойти учиться после девятого класса, я напоминаю… – Светлана Ивановна начала что-то искать на своем столе.
Когда Кирилл фыркнул и закатил глаза, Инга решила, что он тоже понятия не имеет, куда пойдет учиться после девятого класса. Как и она. Оглянув бегло одноклассников, Инга сделала вывод, что таких бесцельно существующих большинство. У нее самой была оконченная художественная школа за плечами, любовь к музыке и полное отсутствие цели в жизни. И вот что с этим всем делать? Черт его знает!
– Да, вот, – учитель нашла, что искала. – У меня здесь было напоминание, что завтра последний день, когда можно принести «Письмо солдату». Давно не писали. О сборе гумпомощи всю информацию напишу в родительский чат.
Инга не особо вникала в суть войны, которая шла уже почти два года, но письма писала регулярно. Ей достаточно было просто представить солдата, который его прочитает, чтобы правильные слова пришли и легли на бумагу. «Солдат ни в чем не виноват», – говорила она себе.
Своей точки зрения на тему происходящих событий у Инги не было, но она оценила позицию Егора, хотя и не приняла ее полностью. «Это геополитика. Геополитические интересы нашей Родины, а другой Родины у нас нет. Всё. А по поводу недовольных хорошо сказал старина Фрейд: «Когда человек ругает власть, это крик не о несправедливости власти, этот крик – история его несостоявшейся жизни».
Кто такой Фрейд Инга узнала в интернете, правда позиция психиатра, жившего сто лет назад, не вызывала доверия. «За сто лет мир изменился, дядя!»
Минут через пять монотонную речь учителя прервала Софья Владимировна.
– Светлана Ивановна, прошу прощения, а журнал девятого «А» у вас? Я ж обещала особо отличившимся поставить две пятерки за доклады по истории, одну во второй четверти, другую – в третьей. Пока не забыла.
Инга посмотрела на профиль завуча и по совместительству учителя истории и в который раз обратила внимание, что испытывает невольную симпатию по отношению к этой женщине. Красивая, умная, уверенная в себе, и еще довольно молодая. Сколько ей? Лет тридцать? Тридцать пять?
Софья Владимировна повернулась и посмотрела на Ингу, широко улыбнувшись. Инга была одной из отличившихся учениц, заслуживших две отличных оценки за проделанную работу. Софья Владимировна очень хвалила ее за доклад про оккультизм и охоту на ведьм.
– Так, – ответила завучу Светлана Ивановна и начала перебирать тетради и учебники на своем столе. – Ох. К сожалению, нет. Оставила его в учительской. Может…
