– Седьмого марта? Ну что ж, обязательно отметим. Напьемся нахрен.
Вот так вот все просто было у Кудрявой.
«Напьемся так напьемся. С курением справилась, хоть и не кайфово это. С алкоголем тоже справлюсь. На Новый год родители наливают немного шампанского. Вкусно, в голове потом приятно как-то. Так что, без проблем. Выпью, стану смелее и узнаю, наконец, всю правду».
О дне рождения Кудрявая невзначай спросила, когда они вместе с Малой смотрели фильм «Колдовство»14.
«Нам нужно еще двоих девчонок, а то одни пацаны вокруг», – сказала тогда Кудрявая. А потом вдруг добавила: «А когда у тебя день рождения?»
Седьмое марта выпало на воскресенье. День выдался солнечным и теплым, всего минус двадцать пять градусов. Папа по традиции подарил дочери букет тюльпанов. Несмотря на то, что город был расположен за полярным кругом, и ничего в этой земле не росло, цветы приплывали и прилетали с Большой земли к международному женскому дню.
Папа привычно поцеловал Малую в нос, а мама – в обе щеки. Подарок родителей – золотые серьги с парой прозрачных камушков – сразу же был вдет в уши. С ними Малая стала больше походить на девочку.
В тот день она впервые задумалась о том, как много на самом деле есть в ее жизни. Целых два родителя. Нормальная семья. Дом и достаток. Но, как только Малая оценила по достоинству все блага своей жизни, то сразу же поняла еще кое-что, более важное. Ей этого недостаточно! Это скучно! Это не интересно вот ни капельки! О простых людях с обычными жизнями не пишут книги, не снимают фильмы, о них никто не помнит, их никто не знает. Малая поняла, что такая вот нормальная жизнь не для нее.
Другое дело Богдановы…
Время тянулось невыносимо долго. Казалось, три часа дня никогда не наступят. Нетерпение Малой зашкаливало, и ничто не могло ее отвлечь от мыслей о предстоящем вечере. Ей исполнилось тринадцать, у нее есть друзья, и не простые, а крутые друзья, она выпьет, она будет курить, она будет веселиться, она узнает правду.
Седьмого марта полковник Богданов уезжал в командировку на две недели, и вся квартира должна была остаться в распоряжении его детей. Главный оставался за главного.
– С Днем рождения! – низкий бас прозвучал совсем не празднично, хоть полковник и постарался улыбнуться, когда Малая прошла в прихожую, где собралась вся семья Богдановых.
– Спасибо, – тихо ответила она.
– И тебя еще раз, сынок, – повернулся полковник к Чокнутому.
«В смысле? Что значит «и тебя»? У него тоже день рождения? И почему мне не сказали? Так может и сборище это из-за Чокнутого, а я так, постольку поскольку? Почему не сказать то? О-о, только не надо краснеть, блин».
– Я как всегда рассчитываю на тебя, – сказал отец Главному.
– Так точно, – ответил он.
– На днях заедут Сергей с Верой, проведают вас. Сестры Берг тоже рядом.
«Значит, эти старые ведьмы правда знакомы с полковником», – подумала Малая, услышав про сестер.
– Когда вернешься? – спросил Бес.
– Через пару недель, может позже.
– Будь осторожен, – хором сказали дети.
– Спасибо. И вы.
«Куда он едет то? Причем тут осторожность? Ну сегодня вы мне все расскажете! Промолчали про днюху Чокнутого, но остальное я узнаю!»
Стоило двери захлопнуться с тяжелым грохотом Кудрявая взяла Малую за руку и повела на кухню. Все гуськом, а Белый еще и тащил магнитофон, двинулись следом.
На кухне был накрыт скромный стол. Посередине стоял торт «Наполеон», как сердцевина цветка, а по кругу, как его лепестки, расположились шесть красных кружек в белый горох.
