– Бенвенути а Кьявари!
И именно после этих слов толпа на причале начала радостно отвечать приветствиями, видя плавучего железного монстра и четырёх непонятно как одетых англичан. Затем старший бородач что-то шепнул стоящему рядом молодому слуге, и тот быстро помчался куда-то в город.
– Господа, это что – съёмки, вы не актёры, а кто вы? – недоумевал Майкл.
Но в ответ лишь слышались приветствия на итальянском языке, которым из наших путешественников никто не владел. Только Мигель со своим испанским мог что-то отдельно понять. Видя всё происходящее и понемногу входя в ту немыслимую реальность, Мигель спустился за двумя автоматами Калашникова, приготовленными для охоты в джунглях, и затем один отдал Майклу. Видя такое, Грег перекрестился и подумал вслух:
– Надеюсь, не придётся.
Потом Мигель неожиданно сказал:
– Вы идите, господа, а я останусь здесь: судно нельзя всем покидать – это опасно.
И вот уже три представителя американского университета идут по улочкам маленького городка, где, судя по валяющимся везде брёвнам или уже каким-то заготовкам из дерева, было понятно, что городок жил именно за счёт этой коммерции. Они, сопровождаемые главным бородачом и толпой зевак, подошли к местному богатому дому. Зайдя в него, все трое начали пристально искать признаки цивилизации XXI века, а не восхищаться богатыми внутренними интерьерами Средневековья. Но ни лампочки, ни выключателя, ни какого-то провода или кондиционера глаза их не находили. Да и от толпы сопровождения дурно пахло, и не только от тел, но изо ртов тоже, что, как сразу профессионально подметила Сара, было естественно. Явно это не были актёры. Во всей этой совокупности запаха, внешнего вида местного населения и тщетного поиска признаков какой-нибудь лампочки и выключателя проглядывала полная безнадёга, что это уже давно не сон, а средневековая Италия, историю которой никто не изучал ранее. Эйфория полного хаоса и сумбура танцевала в их душах вовсю. И с каждой минутой лампочка надежды, что это чья-то шутка и что это происходит не с ними, угасала в их головах. Пройдясь по комнатам бородача, они затем зашли в столовую, где суетились слуги, подготавливая стол к трапезе.
– Ну что, вы, господа, не нашли никакой лампочки или электроприбора? – поинтересовалась Сара, преодолевая робость.
– Да ни черта! Знаете, ни в чём я не вижу признаков нашего времени, даже запах от всех прёт слишком натуральный, не говоря уже о присутствии хоть какого-то вещественного намёка на наше время! А как вы, Майкл, что-нибудь наше заметили? – раздражённо спросил Грег, имея в виду предметы быта, присущие XXI веку.
– Ну, только что наш бородач на Форда похож, и всё, – откликнулся Майкл.
– Так, что вы предлагаете? Подёргать за его бороду в надежде, что отклеится? – сострил Грег.
– Нет, что вы, хотя такую возможность я могу уступить вам, Грег, когда подальше буду от вас двоих.
– Ладно, давайте посмотрим, что дальше будет и как мы будем с ним изъясняться. Или с ними? – промолвил Грег, не имея никаких планов в голове.
Тем временем бородач с каким-то молодым послушником подошёл к ним и сказал экспедиции по-итальянски что-то очень выразительно, из чего учёные только поняли, как этого бородача зовут, и ничего более. И тут этот послушник начал переводить всё на английский, что вызвало некоторое облегчение у группы.
– Меня зовут Федерико Мессути, я являюсь консулом или, как ныне говорят, подестом в нашем маленьком городке Кьявари. Наш город занимается заготовкой древесины в Лигурии для всех государств нашего полуострова, а также производством мебели, в частности стульев. Наши стулья есть даже в Ватикане у Папы. Мне пятьдесят пять лет, и я хозяин этого дома, – приветствовал путешественников бородач. И вот тут до учёных дошло, что нужно кому-то из них говорить этому консулу в ответ.
