Некромант-1 - страница 17

Девка вскакивает, но закричать не успевает. Я бросаюсь вперед, затыкаю ей ладонью рот.

– Тише, красавица, – шепчу как можно грознее. – Тише, а то отправишься вслед за своим хахалем.

Ее тело крепкое, горячее, потное от волнения – вполне вероятно, что она сильнее меня, пятнадцатилетнего шкета. Но сейчас ее сковывает лютый страх. Держу девку правой рукой, левой вынимаю из шеи пацана клинок.

Она дергается – думает, что собираюсь перерезать ей глотку.

– Спокойно, – говорю. – Я не убью тебя. Не будешь кричать?

Мычание девки складывается в слово: «не буду». Отпускаю ее. Отскакивает к стене, смотрит затравленно.

Держа зеленоглазку в поле зрения, быстро проверяю карманы ее подельника. Кинжал, горсть фиников – больше ничего. Ясненько. Значит, деньгами в этой банде распоряжался не пацан.

Поворачиваюсь к «ананаске». Дышит тяжело, грудь вздымается, ноги плотно прижаты. Хороша девка, ничего не скажешь.

– Давай кошелек, а то худо будет, – говорю.

Вдруг девка улыбается во все свои тридцать два зуба. Уж не знаю, где эта бестия нашла в этом Средневековье стоматолога, но наши, земные «звезды» Голливуда, умерли бы от зависти, глядя на ее улыбку.

– Мальчик, – шепчет приятным, обволакивающим голосом. – Ты ведь не убьешь меня, мальчик?

И тихо-тихо отводит в сторону подол платья, обнажая загорелые, стройные ноги. Зеленоглазая ведьма! Но на меня, Серегу Громова, твои чары не действуют. Иное дело – малец Бруно.

– Убью даже глазом не моргну, – преодолевая беснующегося внутри пятнадцатилетнего озабоченного пацана, говорю я. – Гони кошелек.

Она запахивает подол платья и, сунув руку за пазуху, вынимает кожаный кошель. Бросает мне. Хватаю кошелек на лету: теплый, почти горячий, нагрелся между двух соблазнительных холмиков. И звенит так приятно.

Открыв кошелек, вижу блеск серебра.

– Убирайся отсюда, – приказываю «ананаске».

Девка, настороженно на меня посматривая, начинает двигаться к выходу из переулка. Спиной двигается, боится, что вонжу нож в спину. Да не бойся.

Добравшись до выхода, резко разворачивается и исчезает за поворотом. Я слышу лишь стук подошв ее кожаных сандалий по дороге.

Я тоже задерживаться в переулке не собираюсь: девка вполне может позвать с рынка подмогу. Мало ли кто еще есть в банде этой зеленоглазой бестии. Повторно обыскиваю толстяка – вдруг эти двое чего упустили? И правда – на груди у снабженца под белоснежной рубахой висит приличных размеров золотой кулон в виде головы дракона с разинутой пастью. Отличная находка.

Камзол у снабженца, конечно, великолепный. Крой изумительный, ткань парчовая, плотная, богато расшита серебряными нитями. За такой любой скупщик краденого отвалит немалую сумму. Как и за сапоги толстяка, и за шикарный кожаный пояс, и за штаны. Но вот только взять его одежду – это все равно, что подписать себе смертный приговор. Тут хоть бы с кошельком и кулоном не засветиться. Надо быть очень, очень осторожным.

Почти крадучись, вдоль стены двигаюсь к выходу из переулка. Выглядываю. На дорожке – никого. На рынке тоже вроде бы спокойно: значит, девчонка шум не подняла. Выхожу из переулка и спокойным шагом двигаюсь в противоположную от рынка сторону.

Пройдя шагов триста, схожу с дороги в кусты и, открыв кошелек, пересчитываю деньги. У толстого снабженца при себе было 5 серебряных тархи и 70 медных челей. Плюс остававшиеся у меня 50 челей. Итого, значит, я становлюсь обладателем 620 челей. Неплохие подъемные для «помойной крысы», да, Бруно? Кроме того, не следует забывать про золотой кулончик в виде дракона – любой старьевщик за него может отвалить вполне приличную сумму. Плюс кинжал зарезанного мною парнишки – тоже имущество, продать можно, если припрет.