– Я и не промышлял, я ловил тех, кто промышляет, в отличии от тебя. Ты-то, небось, когда шлялся по трактам, пока Ван’Дейл был жив, с ними пересекался.
– Пересекался, – не стал спорить Алан, – но не присоединялся, прошу заметить.
– И на том спасибо.
– Иди ты. – Он беззлобно отмахнулся от друга и вдруг нахмурился, проверяя лежащее под рукой оружие. – Слышишь?
– Справа? – Орнадо вытащил клинок из ножен, кладя на колени.
– И слева вроде тоже, но подальше.
Еле различимый хруст веток сопровождал чьи-то лёгкие шаги, ближе, ближе. Маги поднялись, повернувшись спиной к костру, пламя которого Алан поднял повыше, памятуя о нелюбви нежити к огню. Они вышли из тьмы одновременно, окружая свою законную добычу, это их территория, это их охотничьи угодья, любой, кто появится здесь после заката, обречён, так велит неусыпный голод, ненасыщаемый даже самой обильной трапезой, неутоляемый вкусом свежей горячей крови, влекомый только жаждой убийства, жаждой мести. Это были волки, вернее так – это когда-то были волки, давно издохшие от старости, ран или голода, теперь они стали раза в полтора выше в холке, свалявшаяся, выпавшая кусками шерсть покрывала тощие тела, сверкающие алыми огнями глаза следили за каждым движением будущего ужина. За спинами которого горел ненавистный костёр, пламя жгло, пламя убивало, лишая посмертия, в котором они сейчас существовали. А потом прыгнул первый волк, подавая сигнал всей стае. Взвилась вверх огненная пелена, сжигая нежить. Поймал на клинок и отбросил в сторону подкравшегося сбоку волка Орнадо, вновь убеждаясь, что пульсары и железо бессильны против этих тварей. Через минуту они стояли, окружённые огненной стеной, наблюдая как вокруг снуют, нервно подёргивая облезлыми хвостами волки. Пять, десять, пятнадцать, Алан потерял счёт, точечно отправляя в них один за другим плазменные шары, сжигая не подходившую слишком близко нежить. Тогда волки ушли в тень деревьев, растворяясь в ночной тьме, невидимые, но хруст, приглушённое рычание, раздававшееся то тут, то там свидетельствовали, что они просто ждут, когда же устанет сопротивляться эта неудобная еда.
– У тебя с резервом как? – напряжённо всматриваясь в темноту, спросил Орнадо.
– Половина, – опуская огонь пониже, чтобы сэкономить силы, ответил Алан, памятуя, что обозникам хватило и обычных костров.
– Это хорошо, у нас телег нет, жечь нечего.
– Но до утра может и не хватить.
– Вот за что я тебя люблю, так это за оптимизм.
– Знаешь, что мне не нравится?
– Не поверишь, вот именно сейчас знаю!
– Да подожди ты. Они думают.
– Что?
– Они способны оценивать ситуацию и подстраиваться под неё. Помнишь, тогда десять лет назад поднятая нежить просто тупо шла вперёд, её жгли, а она, не думая, давила своей массой, продолжая идти навстречу заведомой гибели, пока не кончался резерв у магов. А эти не подходят, даже от шаров ушли в лес, понимая, что в темноте их не видно. А ещё они не очень похожи на обычных волков, скорее, на тех особей, которые получаются у Арвела если он переборщит с силой.
– Ты хочешь сказать, что их поднял прирождённый некромант? Но самому старшему только девять, да и его хватает на мышей, кошек и прочую мелочь. А тут их штук пятьдесят, крупная стая была.
– И тем не менее. Кто-то поднял их, осознанно или нет. Смотри.
Он погасил стену перед ними, оставив, впрочем, огонь за спиной. Через несколько мгновений сразу с десяток оскаленных морд появился из чащи, с утробным рыком двинувшись в их сторону. Метнув пламя в их сторону и удовлетворенно прислушавшись, как рык сменяется воем, Алан вернул на место круг.
