– Уж послали, так послали. И главное – кто, – пробурчал так, чтобы расслышал только тот, кому это предназначалось, Орнадо.
Они вышли за ворота, на них продолжали с любопытством коситься, но за ограду не выбежал ни один мальчишка, в любой другой деревне не преминувший бы проследить за магами, чтобы потом рассказывать и пересказывать друзьям, приплетая всё больше подробностей, виденных и придуманных. Через полчаса проложенная по полю дорога упёрлась в первые молоденькие низкорослые деревца и, нырнув между ними, попетляла дальше, вполне наезженная, со свежей колеёй, на которой ещё не успела проклюнуться вездесущая зелень. Лес был как лес, обычный до банальности. Вдоль дороги росла трава, чуть дальше раскинули широкие листья уже начавшие здесь желтеть папоротники, золотом рассыпавшись между деревьями. Редкий подлесок среди раскинувшихся величественных дубов, ясеней и редких сосен не мешал бы даже проехать верхом, появись вдруг у путников такое желание. Кроны почти соприкасались наверху, заслоняя всё густой тенью. Пахло свежестью, прелыми листьями и тонкой кислинкой хвои. На ходу наклонившись, Орнадо собрал горсть растущей по краю костяники и, зажмурив глаза от удовольствия, разжевал ароматную лесную ягоду.
– Ладно, прощён. Хороший лес, мне нравится.
– Я рад, – как-то напряжённо ответили ему. – Ты ничего подозрительного не замечаешь?
– Да нет, вроде, – беспечно откликнулся капитан, – солнышко светит, тепло, птички поют, ягоды вот полно. Даже странно, похоже, деревенские действительно в лес не ходят, иначе обобрали бы всю. Вот коней не хватает, быстрее бы проехали, чем пешком тащиться. Ну да прогуляемся, а потом обратно уже порталом.
– То есть ты не очень веришь в то, что тебе написали?
– Ну почему, верю, я вообще склонен верить людям, обычно даже в самой откровенной лжи будет зерно истины, главное – его отыскать и применить. Но что-то этот лес мне сейчас не кажется убежищем ни нежити, ни какой-нибудь другой дряни.
– Да, посмотрим, что будет ночью. Хотя раньше для нежити день или ночь значения вроде не имели.
– Учитывая всё произошедшее, правила игры могли поменяться, – пожал плечами Вириесд, наклоняясь за ещё одной порцией ягод.
Они успели довольно далеко углубиться в лес прежде, чем длинные вечерние тени не растворились в фиолетовых сумерках. Судя по всему, до поляны, на которой расположился обоз осведомителя Вириесда, они не дошли, вокруг сплошной стеной высились деревья, не предлагая удобного места для ночлега. Решив, что спать вроде как они не собираются, а посидеть до утра можно и посреди дороги, друзья натащили хвороста и, запалив костерок, уселись на приволочённое с собой трухлявое брёвнышко, разложенное поперёк проезда, достав нехитрую снедь.
– Мы как разбойники прямо, дорогу перегородили, ждём, – грея руки у огня, рассмеялся Орнадо – к вечеру уже ощущалась вечерняя прохлада, – аж, молодость вспомнил.
– Что-то я не припомню, чтобы ты по дорогам промышлял, – усмехнулся в ответ Алан. Сейчас он чувствовал себя чуть ли не лучше, чем за все последние годы. Всё-таки его душе не хватало этого вяжущего ощущения свободы, когда позади остаются бумаги, кабинеты, обязанности и обязательства, когда ты предоставлен самому себе и волен искать приключения на свой вкус, а если рядом друг, который ещё и прикроет хм… спину, коли приключения окажутся чересчур острыми на вкус, так ещё лучше. И хотя он упорно убеждал себя, что приключениями наелся в своё время досыта, но сейчас, глядя на живой трепещущий огонёк костра, понимал, что ему хорошо и плевать на возможно притаившуюся за кустом нежить. Справятся… наверное.
