Скоро совсем завечереет. Решил подождать, пока одежда подсохнет до приемлемого чуть влажного состояния, а потом одеться. А пока рубаха со штанами сохли, обдумывал сложившуюся ситуацию. Мне опять предстояло выбрать, скорее всего, новое направление! Речка шла с севера на юг, а путь я держал до сего момента строго на запад. Подальше от аристократов и их княжеств. Приблизительно на северо-востоке от меня находилась Лунелия, где десятника Коммода вскоре будет ожидать разъярённая семейка Динэн. Где-то на юго-востоке располагалась Одатия, а там меня вряд ли запомнили в лицо. Всякую «чернь» типа меня жрец и его писарь, не думаю, что припомнят. Но не помешает избавиться от моих лохм на голове и полностью выбрить усы и бородку. Так Коммода даже родная мама не узнает, если она, разумеется, существует на этом свете. Я так ничего и не вспомнил о жизни донора, отдавшего мне своё могучее тело.
15. Глава 4
Семиконечныйводохвост.
Решено, двигаюсь на юг вдоль русла реки, отдаляясь от брата с сестрой, Олфана и Тоды, если они ещё живы и не в плену. Вода — она основа жизни, а я недавно, по ощущениям, чуть копыта не откинул от обезвоживания. Всё, никаких игр в прятки со смертью. Есть ли речки, озёра дальше на запад, ведь без них долго не протянуть? Естественно, имеются, но найду ли я их, ползая в незнакомой чаще наобум?! А затем сверну — большая река должна иметь притоки, уходящие на запад!
Мне трудно было идти быстрым шагом наевшись, напившись и нанежившись в воде. Ноги не желали снова ходить, заплетались, норовили упасть, споткнуться и полежать пару часиков вразвалочку вместе с хозяином, но я упорно шёл вперёд. Дух человека должен быть сильнее лени и его слабой физической оболочки — ночью высплюсь. До сих пор мои мысли не покинула та странная сущность, обитающая в воде. Да что же же творится в этом мире?!
Хорошо, что я шёл не рядом с берегом, а немного подальше, метрах в пятидесяти от воды. Возможно, это меня и спасло. В принципе по-иному было и никак: из-за обилия непролазных дебрей кустов в редких поймах реки подойти напрямую к воде было, мягко говоря, проблематично. Когда раздался громкий рык, я оглянулся и обомлел...
Стая каких-то животных с облезлыми и безобразными мордами, немного напоминающих не то гиеновых собак, не то шакалов, возжелали прийти на водопой, но одну из них цапнул аллигатор. Это мне поначалу показалось, что напал какой-нибудь обычный представитель отряда крокодилов по типу земных. Но когда воющая и лаявшая стая страхолюдин-волков попыталась вызволить сотоварку, рептилия, выплюнув перекушенную напополам шавку, царственно вышла из воды, и я понял, как глубоко ошибался насчёт «обычных пресмыкающихся». Немногим позже своё упущение выяснила на собственной шкуре безродная свора диких вшивых дворняжек, но поздно...
Шесть ног у твари были соразмерны её пятиметровому телу, толстые огромные лапы, не менее чем метровой длины каждая. И большой костяной хвост, которым она лихо вертела из стороны в сторону. Этот шестиногий варан неплохо бегал посуху, гоняя позорных волков. Причем, когда стая окончательно сдалась, трусливо убежав, поджав хвосты, на речном песке осталось ещё несколько трупов псин. Никакие попытки укусить огромного варана за ноги успеха у шакалья не имели. Хладнокровное, по своей флегматичной сути и по температуре крови, пресмыкающееся не обращало на клыки противников никакого внимания, перетоптав ногами и размолотив хвостищем несчастных. И это они ей в зубы огромной пасти не попадались, той, которая не так давно лихо перекусила надвое первую из своих жертв.
