– Позволь мне, муж любимый, поводить гостью по складу?
Купец хмыкнул в усы и, отдавая тяжёлую узорчатую металлическую полоску, на несколько секунд задержал руки жены в нежном захвате своих больших ладоней. Встретились взглядами и зависли, не видя никого вокруг.
Отвернулась, чтобы нескромным вниманием не смущать супругов. Прислушалась к себе. Пустота. Нет ни боли, ни завистливой горечи. Правда, и радости за подругу нет. Холодная констатация факта – эти двое счастливы.
Бродя по складу, рассматривая шелка, бархат и атлас, удивилась пониманию того, что такое отстранённое эмоциональное состояние мне привычнее и понятнее, чем то упоение жизнью, которое я испытывала, живя в этом мире. Наверное, повзрослела, сделала вывод о себе самой и вернулась к выбору ткани.
Один из рулонов привлёк внимание непривычным цветом. Так как окраска ткани было делом трудоёмким и затратным, то в яркие цвета окрашивали только дорогие полотна, из которых шили наряды для богатых людей. Простой люд носил одежду более приглушённых, близких к натуральным расцветок. Этот шёлк по цвету был близок к цвету кожи человека. Только я увидела его, сразу поняла, как исполнить задуманные костюмы.
Помнится, в древние века греки облачались в элегантно задрапированные хитоны и пеплосы, а от ветра и холода укрывались гиматиями и хламидами. * В таких же одеждах они изображали и своих богов.
Сложного в исполнении такого костюма не было ничего, но я была уверена, что ни одна из моих клиенток не рискнёт появиться на балу в платье на голое тело. Да ещё и с незашитым правым краем. Можно, конечно, было попрать первоисточники и сшить наряд «по мотивам», но тогда весь смысл терялся.
А теперь я знаю, как и приличия соблюсти, и представить семью приятельницы в истинном облике обитателей Олимпа.
*Хитон – туника без рукавов или с короткими рукавами, подпоясанную на талии (у мужчин) или под грудью (у женщин). Пеплос – женская одежда, похожая на длинное просторное платье.
Гиматий – накидка в виде большого отрезка ткани, которым обвивали тело.
Хламида – плащ, верхняя одежда.
«И что у нас плохого?» – именно с этого вопроса хотелось мне начать тайное совещание, но, подумав, что чёрный юмор старички вряд ли оценят, просто вопросительно посмотрела на Мезислава Ждановича.
– Дру́ги мои, – обратился к нам с дедом ветеран, – хочу доложиться, что стало известно о кухарке Цветаве. Попросил я людей, ведающих в тайных делах, чтобы проследили они за бабой зловредной и выведали, с кем в сговоре она.
Бывший сотник подтянул к себе чашку, наполненную отваром кипрея с мятой, сделал пару глотков, прикрыл глаза от удовольствия, вернул чашку на блюдце и взглянул на нас с дедом.
– Мезислав, – дед неторопливо разгладил складки на скатерти, – я хоть и слабый чародей, но сплести заклинание на то, чтобы твой же костыль тебя пониже спины стукнул за то, что жилы мотаешь, сумею.
Отставной сотник независимо фыркнул, но продолжил, достав из кармана бумажку со списком:
– Так вот… Мы смело можем вычеркнуть боярыню Истиславскую – она недавно, после смерти мужа, в монастырь удалилась от суеты мирской. Вряд ли столь набожная женщина станет каверзы строить…
Я мысленно хмыкнула, вспомнив, почему внесла в список эту фамилию. Дама хотела заказать белоснежный спальный комплект в подарок своей дочери. Но на тот момент белого шёлка в лавках у купцов столичных не было. Ружена предложила выбрать из самых светлых образцов ткани, что были в наличии, но боярыня стояла на своём, утверждая, что только белое исподнее приличествует носить добропорядочным женщинам. Продавщица высказывала участие и сожаление, но покупательница сердилась всё больше. Похоже было, что дама чрезвычайно упряма и привыкла получать своё. Наконец, поняв, что купить желаемое не получится, она в сильнейшем раздражении направилась к выходу, бросив напоследок:
