– Пожалеете!
«Не она так не она», – подумала я и продолжила слушать доклад.
– Эти, – ветеран ткнул в следующую строчку, – тоже невиновны.
Сестры Яровидовы давно мечтали шить себе платья в моей мастерской, но при этом всеми возможными способами старались сбить цену до малой серебряной монеты. Мне хватило одного раза, когда три платья, заказанные каждой из сестёр, остались невыкупленными в ателье. Отдавать наряды в долг, как предложили ушлые боярышни, я не собиралась. После того случая девицы ещё несколько раз делали попытки уговорить меня на сотрудничество, но я категорически отказывалась и предлагала сначала выкупить первый заказ, который давно уже их ждёт. На что сестрицы только фыркали, а я разводила руками: «На нет и суда нет».
– Осталось только одно имя, – пожевав губами, констатировал дед. И прочитал вслух, отодвинув лист на всю длину руки: – Боярыня Луготинская.
– Она, голубушка! – азартно закивал головой Мезислав Жданович. Выглядел он сейчас как охотник, загнавший в ловушку знатную дичь. Еще чуть-чуть, и можно будет чучело набивать. – Цветава родная сестра одной из приживалок боярыни. Жаль, что нет свидетелей сговора, но не впервой же на тебя Луготинская нападает?
Сотник вопросительно посмотрел на меня, и я через деда поведала о скандальном случае на прошлое Новолетье.
– Ну вот! Я же говорю, что она! – хлопнул себя по коленям ветеран.
– И что? – как-то слишком спокойно спросил чародей. – Не пойман – не вор. Наши догадки – это только наши догадки. Ты же сам предупреждал, что за клевету могут и кнутом выдрать. В таком деле нельзя торопиться, но надо как-то смочь исхитриться.
Мы с сотником согласно кивнули. Дед прав: поспешишь, людей насмешишь.
Решили оставить пока как есть. Старшие домовые убрали и нейтрализовали подклады, я же закончила поить работниц антидотом, и атмосфера в мастерской более-менее наладилась.
– Но оставлять так, как есть, нельзя! – упрямо стукнул костылём в пол воинственный ветеран.
Теперь согласно кивнули мы с дедом.
– Дарья Милановна, к вам скороход из дворца! – ворвалась ко мне в кабинет одна из работниц.
Я сложила и убрала в стол эскизы карнавальных костюмов, заперла дверь на ключ. Бережёного бог бережёт. Не хочется, чтобы на маскараде в посольстве встретились люди в одинаковых масках. Уже продумала, как наряды шить станем, чтобы никто посторонний не понял, что же это будет.
В салоне ждал молодой парнишка в форме служащего дворца. От нечего делать он, в удивлении приоткрыв рот, рассматривал коллекцию бабочек.
– Ох, сотворят же светлые боги такое чудо! – эмоционально воскликнул он, когда я подошла к нему, но, вспомнив, что на службе, смутился. – Не обессудьте, барышня. Вам послание от царицы Анны.
Он с поклоном передал мне обвитый шнурком и скреплённый восковой печатью свиток. Приняла с лёгким поклоном, как того этикет требует, сломала печать, сняла обмотку. Записка была короткой: «Даша, завтра часов в десять заедем. Анна».
Спасибо, что предупредили. Показала послание Ружене и ткнула пальцем в журнал. Умная девочка мгновенно всё поняла и принялась писать клиенткам предупреждения о том, что время их визитов переносится на… Потом сбегает к ратуше, где всегда можно нанять мальчишек-посыльных, и они разнесут боярыням наши извинения.
Несмотря на то, что начальник охраны царицы Анны очень не любит, когда в помещении есть посторонние, работниц из мастерской отпускать не собираюсь. Хватит того, что четырём заказчицам отказать пришлось. Хорошо, если не обидятся и придут в другое время. Но с венценосными клиентами не спорят, значит, готовимся к приёму.
