– Прекрати сейчас же! – тут же вступается за Жизелькину Умняга. – Даже если и так. Настя – воспитанный человек. Видимо, расстроилась, что опаздывает на встречу. Попыталась вежливо сформулировать. А ты…
– Лучше надень шарфик на голову, закутай горлышко и прогуляйся по набережной до Дворцовой площади. Давно уже в центре не была. Да и прогулки на свежем воздухе полезны для здоровья, – воркует Забота.
– Ага! Очень весело гулять два часа под таким ветрищем, – бурчит Нытик. – Так и воспаление лёгких схватить не мудрено.
– Пальтишечко-то «на рыбьем меху» нарядила! Не для прогулок, а для форса! Чтобы рядом с Жизелькиной не совсем синим чулком смотреться, – с явным удовольствием комментирует Задира. – Только всё это – пустое. Настя, все равно, гораздо круче тебя выглядит. Так что, вполне могла бы и свой старенький пуховичок принарядить.
– Так! Хватит! – пытаюсь прекратить дебаты в голове и пишу смс Насте, что, конечно, погуляю пару часиков в центре. И как она освободится – пусть звонит.
Пронизывающий ветер толкает меня в спину, и я почти бегу вдоль длинного проспекта, пытаясь «получать удовольствие» и «смотреть по сторонам». «Прогулочным бегом», как шутила мама по поводу таких перемещений. Нам было трудно привыкнуть к жизни в столь суровом климате. Ведь до переезда мы жили в наполненном солнечным светом и сухими жаркими ветрами южном городе, с долгим испепеляющим летом и фруктовыми деревьями на улицах. Даже через много лет, воспоминания об этом городе являются для меня лекарством от промозглых питерских непогод, которые пропитывают растерянностью и холодом не меньше, чем реальные жизненные беды. Когда мне трудно и одиноко, я закрываю глаза и иду… Иду по дымящейся полуденным зноем дороге. Она вся в ярких следах от игры в пятнашки между раскидистыми кронами деревьев и солнцем. Солнце в этой игре побеждает, конечно. И я – щурюсь. Так всё ярко и празднично вокруг.
Становится тепло и приятно. Ощущение чего-то волшебного, неожиданно встреченного за ближайшим поворотом, пробуждает к жизни мою любимую утешительницу Фантазию. Её давно не было во мне. И вот! Может быть, непримиримая борьба за жизнь солнца в тяжелых тучах питерского неба, захватывающий простор Дворцовой набережной, шпиль Адмиралтейства, Медный всадник, купол Исаакиевского собора вызывают из небытия её неуемный оптимистичный дух.
– А может, на конный спорт пойти? – как всегда неожиданно предлагает Фантазия.
– Ты что? – поперхнувшись крошкой пироженки, тут же увлеченно парирует Задира. – Совсем, мать, свет реальности потеряла! С твоими-то травмами только на коня и садиться. Не-е-е-т, подруга. Если и хочешь начать «выходить в свет», найди хобби безопаснее.
– А ведь это прекрасно! – не обращая внимания на убедительные доводы Задиры, мечтательно возводит к небу глаза Фантазия. – И аристократично, и на свежем воздухе. И еду я такая на коне…
– А на встречу Прынч… На коне, конечно… Белом… Да? – не сдерживаясь, ржет Задира. Ну. Ты – смешная, Фаня! Коняшку красивую в упряжи бутафорской кареты увидела и… понеслась мечтать вприпрыжку.
– Ой, не трогайте бедняжку! – вступается за Фантазию Забота. – Дайте ей дофантазировать…
– Да! Дайте ей домечтать эту банальщину! – врывается в разговор Стремительность. – А то ведь, пока не дойдет до красочного свадебного финала – не успокоится. А нам тут всем страдать от этой мути.
