Необыкновенные куры для лучшего фермера-птицевода - страница 4

Te extraño[5],

Софисита

11 июня

Мистеру Джеймсу Брауну.

Может быть, в Вальгаллу?

(Я спросила папу, где ты теперь – после того, как умер?

Он подумал немного, а затем рассказал мне о Вальгалле,

потому что твой прадедушка был из Норвегии. Но папа

не знает, верил ли ты в эти старинные предания или нет.)

Дорогой двоюродный дедушка Джим, была ли у тебя маленькая сердитая белая курочка? Надеюсь, что была. Тогда, если она твоя, можно я оставлю её себе? Как её зовут? Я слышала, что у тебя содержалось много животных на ферме, пока ты был жив. Тогда сарай предназначался для них? Что с ними всеми случилось? Мне этот сарай нравится.

Папа говорит, что привозил меня сюда, на ферму, когда я была совсем маленькой. Жаль, но я ничего не помню. А ещё мне жаль, что ты умер до того, как я сюда вернулась. У папы от этого тоже тяжело на душе: ведь нам досталась твоя ферма. Грегори говорит, что ты был отличным парнем и вечно что-нибудь изобретал. Он бы наверняка попросил передать привет, если бы узнал, что я пишу тебе письмо.

С любовью,

София

P. S. Зачем ты хранил все эти горы мусора? Для своих изобретений?

P. P. S. Что мне делать теперь с этой курицей?

P. P. P. S. Только не возвращайся назад с того света, чтобы ответить, ладно? Я и сама как-нибудь разберусь.

11 июня (немного позднее)

Марипосе Гарсии Гонсалес

Миктлан. (Я спросила маму, есть ли в Мексике что-то вроде Вальгаллы. Она ответила: наверное, это Миктлан, где умершие занимаются обычными делами – все дни, кроме El Dia de los Muertos, Дня мёртвых, когда они возвращаются на землю и навещают свои семьи. Мама говорит, что если ты в Миктлане, то, возможно, сможешь прочитать моё письмо. [У мамы есть картинка: череп с пишущей машинкой, так что, может быть, ты даже сможешь напечатать мне ответное письмо.] Я знаю, что ты добрая католичка, но вдруг окажешься в Миктлане? Как бы на экскурсии? Мне столько надо тебе рассказать!)

Querida Abuelita,

я нарисовала тебе мою курочку.

Правда, красивая? Наверное, я назову её Генриетта. Читала ли ты «Куриный переполох в Хобокене»?[6] Это история про курицу весом в 120 килограмм, которую звали Генриетта. Только моя Генриетта очень маленькая, но от этого ещё более забавная. Мы провели вместе почти весь вечер. Ей нравится ловить жуков и клевать всё вокруг, кроме меня.

После ужина, перетерев посуду, которую вымыл папа, я снова отправилась проведать Генриетту. Было темно и ветрено, как на тыквенном поле в конце октября, у меня даже мурашки побежали по коже. Ферма с привидениями. Кажется, курице тоже было страшновато. Хотя наверняка она много чего повидала, раз жила так сама по себе под кустом смородины.

Но хорошо бы всё-таки избавиться от этих гор мусора, за которыми может прятаться всякая нечисть. А вдобавок ещё шелестящая сухая трава и эти страшные скрученные деревья. Я понимаю, что на фермах нет уличных фонарей, но, пожалуй, в следующий раз мне стоит взять фонарик побольше. В ЛА никогда не бывает так темно – хоть глаз выколи. Ну и струхнула я, когда обнаружила, что дверца домика заперта на засов: ведь я точно помнила, что оставила её распахнутой – на тот случай, если курица захочет войти.

Я немножко постояла на месте, чувствуя, как по спине от страха ползут мурашки. Волосы на затылке встали дыбом, ветер продувал насквозь, а жуткие звуки дикой природы заставляли задуматься: кто ещё может прятаться в темноте? Ох, не стоит мне читать слишком много книжек про всякие ужасы! Мне очень-очень не хотелось открывать ту дверцу. И очень-очень не хотелось, чтобы тот, кто её закрыл, увидел меня. Но что, если я лишила курицу возможности войти в курятник? Каково ей будет ночью одной под открытым небом? А вдруг она решит, что это я закрыла её домик?