– Не ошиблись. У меня действительно в имении есть, в общем-то, вполне подходящая квартира. И хотя это безумие, но я готов помочь и сдать её вам внаём, – обрадовал меня спаситель, а затем обыденным тоном добавил: – За разумную плату, конечно.
На этот раз закашлялся я.
– Чего?! За плату? Вы это серьёзно?
– Да, – удивлённо посмотрел на меня разведчик, явно не понимая моего скепсиса. И пояснил: – Тут так положено.
– Но…
– Не волнуйтесь, – перебил он меня, вероятно поняв, чем я возмущён. – Разумеется, деньги за аренду буду выдавать вам я. Это не станет для вас бременем. Вы же раз в месяц будете передавать всю сумму моей жене.
– Жене? – удивился я, пытаясь вспомнить хоть что-то об этом.
Но в памяти ничего не всплывало. В прочитанной мной биографической книге о жизни Антона Фёдоровича не сказано ни слова о том, что он был женат.
– Да, жене, – подтвердил он. Потом на пару секунд замолчал и, явно почувствовав себя немного неловко, пояснил: – Мы неофициально женаты. Там сложная ситуация, поэтому деталей раскрывать не буду. Скажу только, что фрау Лисхен – достойная женщина и очень щепетильная в денежных вопросах. Деньги, которые я вам буду выдавать, вы не должны тратить ни на что иное, кроме как на оплату квартиры. Фрау Лисхен никакой задержки с платежами не потерпит. Она только недавно выгнала двух жильцов: один курил в квартире, а другой попросил отсрочку. – Тут он немного засуетился: – Надеюсь, вы не курите?
– Не имею такой вредной и пагубной привычки, – сказал я и заверил приличного семьянина, что всё будет хорошо и я ни в чём не рассержу арендодателя.
– И ещё вот что. Раз у вас нет исправных документов, то пока я не сделаю вам более подходящие, из квартиры вы выходить не будете. Это приказ!
Если до того момента я послушно кивал, то, услышав последнюю фразу, перестал это делать и, чуть наклонив голову, удивлённо переспросил:
– Э-э, чего?
– Я говорю, документы…
– Нет-нет, я не о документах, – прервал я его. – Повторите, пожалуйста, последнюю фразу. Вы вроде бы что-то говорили о каком-то приказе?
– Гм, да, – чуть растерялся тот. – Я сказал, что вам приказываю не покидать квартиру без моего разрешения.
– Стоп машина! Возник вопрос!
– Какой?
– А с чего это вдруг вы раскомандовались?
– То есть?
– А то и есть! С чего это вы вдруг решили, что я ваш подчинённый?
– А как же иначе? – растерялся разведчик.
– А очень просто! Я ваш соратник! Я ваш товарищ по борьбе! В конце концов, ваш согражданин, брат и друг, а не исполнитель ваших желаний.
Разведчик потряс головой, нахмурил брови и недовольно произнёс:
– Но вы же сами пришли ко мне! Зачем, если не хотите сотрудничать?
– От сотрудничества не отказываюсь. Я хочу сотрудничать. Но слепо исполнять все ваши хотелки у меня совершенно нет желания. И этого я делать не буду. Уж простите, но я не хочу быть мальчиком на побегушках.
Я знал, что говорил. И знал, почему это говорю. Мне нужно было сразу же показать, что беспрекословно подчиняться я не собираюсь.
Его беспардонная попытка в первые минуты знакомства сразу же поставить меня на место подчинённого была мне хотя и вполне понятна, но очень неприятна. Более того, она меня буквально взбесила. Разумеется, я понимал, что в любой военной или военизированной структуре должно быть единоначалие. Без этого нельзя, иначе будет хаос и разброд. Но дело в том, что я в его структуре не был. И более того, быть там не хотел и не собирался.
