– Сейчас мне понятно лишь то, что ни черта не понятно… – вздохнув, подытожил я. – …Ну, а жизнь после смерти?.. Какая она? Что ждет меня там?
– Рождение и смерть, эти понятия крайне относительны. То, что здесь считается полным концом, там будет лишь началом. Могу сказать ещё и том, что там, тебя ждет твой, по-настоящему близкий тебе мир. Плохим он тебе покажется или хорошим, выбирать не приходится.
– То есть, меня ждет не самый лучший, из возможных вариантов. Я правильно тебя понял?
– Быть может и не самый лучший. Однако он будет весьма и весьма далёк от вашего земного понятия: «худших»… – поспешило уточнить привидение. – …В принципе, у тебя была возможность изменить свою… Если поймёшь, то сущность… Подкорректировать свой, что ли, рок. Ведь долгие века над тобой не довлели родительские требования и нравоучения. В большей степени ты был предоставлен самому себе и сам был волен определять свою дальнейшую судьбу.
И, тем не менее. Ты вновь пошел по уже протоптанной прошлыми жизнями дорожке. Ты снова выбирал путь воина.
– Да какой, к чёрту, из меня воин?.. – возмутился я. – …Всего лишь несколько лет службы, о которых я почти забыл. Да, ты сама взгляни: я уж давно мирный житель; руководитель своего предприятия.
– Роббер, ты можешь быть кем угодно. Однако определяющими будут именно те годы, о которых ты, якобы, уже забыл. Не обманывай самого себя, такое не забывается.
Эти воспоминания будут будоражить твой разум на протяжении всей жизни. Да, и где гарантия того, что ты вновь не вернешься к военному ремеслу?
– Ладно. Похоже, загрузила ты меня основательно… – зевнул я во весь рот. – …Пищи для размышлений у меня теперь предостаточно. Пора немного и отдохнуть. Уже завтра, я вновь буду приставать к тебе с новыми расспросами.
– Валяй, расспрашивай. Делать мне, все одно, нечего…
«В 1127 году начинается второй, и очень важный этап в истории ордена рыцарей Храма. Гуго де Пайен, с несколькими своими соратниками из числа тех же девяти, выезжает из Палестины в Европу. Де Пайен не скрывает, что главная цель его поездки – вербовка новых членов в состав ордена. Чем вызваны столь радикальные перемены: от чрезвычайной закрытости ордена, до стремления к его максимальной массовости, остается загадкой.… Бытует мнение, что в последние девять лет, проведенные в Святой Земле, тамплиеры, кроме своей основной миссии – защиты паломников к Гробу Господню, ещё и вели в тех краях, усиленный поиск каких-то мистических реликвий, якобы позволяющих установить господство и иметь власть над всем миром.…
Нашли они те раритеты или нет, и вообще занимались ли их поисками изначально – нам не известно. Но то, что в храмовники вступают десятками, а орден в тот год стремительно растет, словно на дрожжах, и не только количественно, остается неоспоримым фактом… Обет бедности понуждает свежеиспечённых членов братства передавать все своё имущество во владение ордену.
Организация храмовников начинает быстро богатеть, и, когда в 1130 году, всего через два года после собора в Труа, на котором сам Папа признал и поддержал Орден, Гуго де Пайен, посчитав свою миссию выполненной, уезжает вновь в Палестину, его отъезд из Европы отличен от приезда, как небо от земли. В 1127 году он – никому не известный вожак группы монахов-раскольников. Спустя три года – великий магистр могущественного духовно-рыцарского союза, обладающего в Европе сотнями крупных феодальных владений, целой сетью командорств и немалыми денежными средствами…
