Несовершенство - страница 23

– Как ты? – в дверях появляется Волков.

Смотрит на меня потрясённо. Очевидно, перед Ланой Алекс не делает вид, что мы не знакомы. Отвечаю хрипло:

– Лучше.

– Милана, тебе лучше вернуться к следователю и продолжить допрос. Твои показания – ключевые в алиби.

Она переводит взгляд с него на меня, легко касается моего плеча:

– Лер, тебе, правда лучше?

– Правда, – киваю и медленно сажусь. – Всё будет хорошо, иди. Спасибо тебе. За чай. И за то, что приехала.

Лана улыбается, встаёт, оборачивается у входа:

– Рада, что у меня есть возможность тебе помочь.

Она всё ещё винит себя за то, что произошло летом, хотя я давно простила. Но, кажется, ей самóй тоже нужно себя простить.

Когда Милана уходит, Алекс занимает её место на стуле напротив. Протягивает открытую коробку «Птичьего молока» Приморского кондитера, почти полную. Когда я наугад беру оттуда конфету, интересуется:

– Ты это специально?

Манипулировать собственным здоровьем мне бы и в голову не пришло. Хорошего же Волков обо мне мнения. Прожевав конфету, беззлобно поддеваю:

– Нет. Просто у меня с сахаром проблемы. А тут ещё алкоголь, недосып и стресс. А ты?

– Что я? – недоумевает Алекс и, повертев в пальцах одну из конфет, кладет её обратно в коробку. Достаёт другую и проделывает с ней те же манипуляции. Конфеты в таких коробках ванильные, лимонные и шоколадные. Он ищет определённую. Интересно, какую именно?

Я же снова беру первую попавшуюся, оказавшуюся ванильной на вкус. Мне сейчас всё равно, сладкая и ладно. Уточняю вопрос:

– Специально заявился на обыск ко мне домой после того, как продинамил свидание?

Он смеётся. Искренне, звонко, по-мальчишески:

– Нет. Этот обыск стал для меня таким же сюрпризом, как и для тебя.

– То есть, если бы не он, мы бы с тобой больше не увиделись, – щурюсь я, и смех обрывается.

Хочется понять причины, по которым он уехал позавчера, но, судя по смешинкам, оставшимся во взгляде Волкова, он не собирается ничего объяснять, пряча эмоции за показной несерьёзностью.

– Увиделись бы. – Алекс кладёт в рот очередную конфету и добавляет: – Наверное.

Слабость и заторможенность отступают, прячась где-то в укромном уголке тела, чтобы потом вернуться в очередной неподходящий момент. Так и не поняв, с каким вкусом выискивает конфеты собеседник, тянусь к коробке.

– В каком ряду лимонные?

Но Алекс отодвигает «Птичку».

– Ты всё-таки запланировала уехать отсюда на скорой? – Он резко поднимается со стула и захлопывает коробку. – Давай как-нибудь без моей помощи. И раз тебе лучше, то пора возвращаться.

Хочется топнуть ногой от злости. А если бы я сказала ему, что специально чуть не потеряла сознание, он вёл бы себя иначе? Права была Лана, когда говорила про тараканов в голове Алекса.

Выхожу в коридор следом за ним и сталкиваюсь с Лазаревым, подпирающим стену около кабинета.

– Где Суслик? – интересуется Волков у адвоката, и уточнять, кого именно он имеет в виду, не требуется.

– Его в управление вызвали, кажется, даже по нашему делу. Он распорядился подписать то, что есть и продолжить завтра утром.

Алекс засовывает коробку с «Птичкой» подмышку и звенит ключами на большой связке, чтобы найти среди них нужный. Поднимает на адвоката вопросительный взгляд:

– Ты ему не сказал?

– Что завтра меня заменит другой адвокат? – переспрашивает Лазарев и усмехается. – Не стал. Пусть ещё попереживает.

Волков, наконец, подбирает ключ и открывает дверь. По общим шуткам, добродушным насмешкам и переглядкам заметно, что Алекс и Денис давно знакомы. И пока следователь в отсутствии Прокопьева распечатывает протокол допроса, оба обсуждают какой-то весёлый случай на свадьбе Лазарева. Я в разговор не вмешиваюсь. Просматриваю текст выведенного на бумагу документа и подписываю там, где говорят. Оживляюсь лишь осознав, что речь зашла о деньгах, когда Алекс задаёт вопрос: