Нестинарка - страница 16

– Алло?

– Мам, извини, что не позвонил раньше, работа затянула меня и только сейчас отпустила.

– Не нужно извиняться, Питер. Мы с отцом проверили сайт аэропорта и увидели, что самолёт приземлился. Полёт прошёл хорошо?

– Ну, немного трясло, но ничего особенного.

– Ты звучишь усталым. Успел поесть?

– Я не остался голодным, мам, не переживай.

– Мы с отцом прочли, что снова случилось одно из тех ужасных убийств. Вы должны поймать этого изверга, Питер! Во что бы то ни стало!

– Поймаем, это вопрос времени.

– Береги себя, Пит! Он ведь сумасшедший!

– Берегу, мам. Как папа? – Отец восстанавливался после пневмонии, и когда я уезжал, он всё ещё тяжело дышал.

– Уже лучше. Мы собираемся уехать в Палм-Бич. Говорят, что йодовые испарения обладают сильным лечебным эффектом. Врач порекомендовал провести лето на океанском побережье и гулять по берегу на рассвете. Тогда испарения самые насыщенные.

– Передай привет Мигелю и Пенелопе.

Семья Лопесов заботилась о нас столько, сколько я себя помню. Пенелопе готовила самую вкусную паэлью на свете.

– Обязательно.

– Я тебя люблю, мам. Скажи и папе, что я его люблю.

Похоже, недавняя разлука и усталость действительно делали из меня сентиментального нытика.– И мы тебя любим, Пит. Целую тебя.

Бурбон в стакане начал теплеть. Я открыл холодильник, чтобы достать лёд. Звонок неожиданно зазвонил, и я едва не расплескал напиток. У двери стояла Фиона. Она облокотилась о косяк в вызывающей позе. Ее грудь проступала сквозь тонкий свитер. Я протянул руку и притянул её к себе. Она попыталась что-то сказать, но я не дал ей шанса. Внезапно меня охватило дикое, первобытное желание – настолько сильное, что ничто не могло меня остановить. Я с лёгкостью поднял её и опустил на диван. Она не сопротивлялась.

Чуть позже мы лежали неподвижно, пока моё дыхание постепенно выравнивалось. Ночной свет проникал сквозь окна и плясал по потолку. Фиона перекатилась и прижалась к моему плечу. Я поцеловал её. Услышал, как увеличивается громкость «I feel good». Я убрал её руку и встал. Проклятый телефон не переставал звонить, а я не мог вспомнить, куда его положил. Наконец нашёл на кухонной стойке.

– Пит, прости, что звоню так поздно, надеюсь, ты ещё не спишь, – голос Линды звучал чуть оживлённо. – Жертва была беременна на втором месяце. Шелби смогла выделить ДНК плода. Надо допросить мужа, а он уходит на звукозапись в девять… Мне заехать за тобой в семь?

– Может, сделаем это после обеда?

– После обеда мы допрашиваем рабочих на доках. Питер, ты же помнишь договорённость с Эдвардсом? И потом – надо заехать за показаниями у того Сталина. Значит у Дэвида Лонга утром?

– У жертвы разве не была фамилия Стоун?

– Да, она не взяла его фамилию, сохранила свою. Не забудь спросить его почему. Значит, завтра в семь? Пожалуйста, спустись вниз, чтобы мне не искать парковку.

– Буду внизу в семь, – подтвердил я. – Иди спать, Линда. Хватит тебе на сегодня. Спокойной ночи.

– Спокойной.

Я вылил остатки бурбона и налил новый. Вынул второй стакан, положил три кубика льда и снова налил немного – только чтобы покрыть лёд. Протянул стакан Фионе:

– Угощайся. Больше ничего предложить не могу. Холодильник пуст, не успел пополнить. Рад, что ты заглянула Фи. Кстати, откуда узнала, что я вернулся?

– Попала в пробку и свернула на твою улицу. Представляешь моё удивление, когда увидела свет в твоём окне?

Я был уверен, что в это время пробок не бывает, но не стал спрашивать, где она была. Знал, что моя безразличность её заденет, но честно говоря, мне было всё равно, чем она занимается, когда мы не вместе.