Несвободные отношения - страница 26

– А хочешь признаюсь ещё кое в чём? – понизив голос, спросил он и наклонился ближе, отчего его дыхание, в котором улавливались нотки свежесваренного кофе, буквально коснулось моих губ. Я смогла только пискнуть в ответ, костеря себя за подобную слабохарактерность. – Вспоминая о тебе, я не книжки читал.

«А трахал других баб», – заботливо подсказал мой внутренний саркастичный голосок, не поддавшийся его очарованию.

– М-м-м, – выдавила из себя, слушая, как сердце барабанит в ушах. От близости Алекса в нос проник его характерный и давно забытый запах – смесь ароматов океанского бриза и чего-то мятного.

В принципе, при большом желании мы могли бы сейчас поддаться искушению и переспать, памятуя о прошлом и о том, как нам всегда было хорошо вместе. Обнаженными или полураздетыми. Потными. Со спутанными волосами и следами укусов на плечах друг друга.

А сейчас последуют та самая часть, начинающаяся с…

Но.

Он – популярный музыкант с необъятными перспективами и такими же шикарными возможностями. У него если не каждую, то почти каждую ночь новая девушка, имя которой, уверена, он даже не трудится запоминать. Потому что… ну зачем ему это, правда?

Я – временно безработная, рядовая, пусть и симпатичная девушка, с которой у него когда-то был ни к чему не обязывающий не то роман, не то недоразумение. Даже моя уверенность в себе не способна соперничать с тем объёмом женского внимания, что Алекс получает ежедневно. Серьёзно. Я всегда внутренне содрогаюсь, видя пару, где один из партнёров либо актёр, либо певец. Вы никогда не задумывались, каково его второй половине? Смотреть, например, на огромном экране кинотеатра, как твой парень/муж целуют другую женщину?! Или как в него летят лифчики, сорванные со стоячих грудей очумелых фанаток?! А трусики?!

Ужас!

Мне кажется, у них в душе разворачивается шекспировская трагедия, вот правда.

И что-то мне не хочется сейчас очароваться, чтобы потом разочароваться. Снова. С меня хватило трёх романов, когда я рогами упиралась в дверной проём.

Поэтому я выдохнула, досчитала до пяти, потом до семи, следом до десяти и, наконец почувствовав, что здравый смысл медленно и очень неохотно вновь расположился в моём сознании, прогнав оттуда похоть и наше женское любимое: «Ой, да он просто с другими такой, со мной-то он точно изменится», я выпрямилась, из-за чего ладонь Алекса соскользнула и выпустила из плена мой несчастный затылок, натянула на губы свою фирменную отрепетированную улыбку, не говорящую ровным счётом ничего конкретного, и храбро произнесла то, за что его фанатки покрутили бы пальцем у виска, будь они на моём месте.

– Полагаю, у тебя очень плотный график, а меня дома ждёт не до конца распакованный чемодан, поэтому не смею тебя задерживать и откланяюсь до того, как тебе станет неловко, и ты примешься нервно поглядывать на экран мобильного, проверяя время и сотни непрочитанных сообщений.

А затем я соскользнула со стула, подхватила свою сумочку и упорхнула прочь, матерясь про себя, что была в шаге от очень опрометчивого шага. Я бы правда переспала с Алексом. Четыре года назад, три и даже два. Но не сейчас. Не когда он восходящая мировая звезда с нарастающим послужным списком многочисленных любовниц в каждом городе, где их автобус остановился на заправку.

Нет уж, спасибо. Плавали – знаем.

Это мой выбор – не поддаться искушению, когда очень хочется, зная, что впереди тебя определённо будет ждать разбитое сердце. Почему-то я была уверена, что решиться на свободные отношения с ним в этот раз было бы куда сложнее, чем в прошлом. Почему? Ну хотя бы потому, что на каждом углу продаются таблоиды, где со страниц на тебя смотрит очередная обманутая (а иногда и сильно беременная) подружка какого-нибудь рокера/молодого актёра/модели и рассказывает, что он обещал ей весь мир, а подарил только разруху (а иногда и венерические заболевания вместе с ребёнком). И даже находясь в свободных отношениях, подразумевающих карт-бланш в выборе партнёров и отсутствие ревности как таковой, я не хочу видеть/читать/слушать откровения других пассий моего свободного парня.