Нет выбора - страница 35

— Ну да.

— А что сразу не сказал? — злюсь я. — Поглумиться захотелось?

— Ну, скажи же, весело было, — улыбается этот придурок и, наконец, выпускает мою руку.

— Да иди ты, — резко разворачиваюсь и вижу Артура, который уверенным с ленцой шагом направляется к нам.

Его ещё только не хватало для моего полного, очередного, унизительного фиаско.

— Что за шум с неравным боем? — спрашивает он, зорко оглядывая меня и этого весёлого идиота.

— Да вот ваша, — парень кидает на меня насмешливый взгляд, делая паузу, а я не сдерживаюсь и закатываю глаза, — гостья решила прогуляться.

— Что с курткой? Ты в порядке?

Я опускаю глаза и вижу огромную дырку на груди с торчащим белым синтепоном. Заправляю пальцем утеплитель назад и сквозь зубы шиплю:

— Ага. Просто неудачно перепрыгнула оградку.

Барин еле заметно вздыхает, кивает идиоту-Серёге и указывает рукой по направлению к дому.

Топаю впереди, еле сдерживая горькие, жгучие слёзы, уже готовые вот-вот пролиться. Поднимаемся по крыльцу, а ступени перед глазами расплываются. Зло и сильно моргаю несколько раз подряд, загоняя слабость обратно.

Артур открывает дверь и пропускает меня вперёд. Я медлю, вскидываю на него немного прояснившийся взор и говорю:

— Я же вам не нравлюсь. Отпустите меня. А Денису скажите, что я сбежала.

— Ты права. Только Дэн мне доверяет. И даже если ты убежишь, он всё равно тебя найдёт. А забот у него сейчас хватает. Давай не будем человеку создавать новые.

Поджимаю губы, чтобы окончательно с катушек не слететь и не наговорить лишнего. Кто знает, на что способны эти люди. Быстро прохожу внутрь и поднимаюсь к себе зализывать раны.

Раздеваюсь и рухаю на кровать в полном раздрае. До подбородка накрываюсь одеялом, не сдерживая льющиеся слёзы обиды и уже даже отчаяния.

Настроение — дрянь, побег снова не удался, с мамой так и не связалась, куртка восстановлению не подлежит, ещё и эта ангина привязалась… Всё просто супер!

Нет, этот дом словно заговорён не выпускать меня из своих лап! Что бы я ни делала, меня везде ждёт унизительное поражение.

Ну ничего! Отольются ещё волку овечьи слёзки!

Вдоволь себя нажалев, забываюсь беспокойным сном.

Утро следующего дня проходит уже как обычно. Я завтракаю с Людмилой Васильевной. Мы много болтаем и приступаем к заготовкам праздничного новогоднего ужина. Она не вспоминает вчерашний инцидент, а я стараюсь не терять оптимизма, хоть на душе становится настолько тяжело, аж дышать муторно. Я столько времени не видела близких, не говорила с мамой. Даже не знаю, что с ней. В порядке ли она. Ещё и Денис куда-то запропастился. Будь он неладен! Хотя, если вспомнить, что он говорил о маме и Владимире Петровиче, видеть его совершенно не хочется.

— Людмила Васильевна, — начинаю я снова пытать фортуну, усердно натирая цесарку специями, — понимаете, сегодня Новый год. Я уже несколько дней не говорила с мамой. Мне хотя бы узнать как она, поздравить. Не одолжите ещё раз телефон? — спрашиваю и задерживаю дыхание, устремив взгляд на женщину.

Она перестаёт возиться с форелью и смотрит на меня с сочувствием.

— Полечка, прости, но я не могу. Мне совершенно не жалко, но…

— Он вам угрожает?

— Кто? — она удивлённо округляет глаза и откладывает нож, разворачиваясь ко мне.

— Денис. Я слышала вчера утром ваш разговор. Он вам угрожал. Людмила Васильевна, мы просто ничего ему не скажем. Он не узнает. Я всего лишь поговорю минуту, и всё.