Нет выбора - страница 36

— Да бог с тобой, Полечка! Мне никто не угрожал. Ты неправильно всё поняла. Денис… он… просто попросил остаться и приглядеть за тобой. А для меня это сделать не так просто. У меня дома муж парализованный после инсульта. Детей у нас нет. А за ним уход нужен. Мне пришлось сиделку просить, чтобы она осталась на ночь. Видишь ли, я не могу рисковать этой работой. С таким графиком, оплатой и близостью от дома я больше нигде не найду ничего и близко похожего. А Денис, он ещё и заплатил неприлично много. А я не могу отказываться от денег. Пойми, все эти массажи, препараты, сиделка, опять же, требуют много затрат. Извини, пожалуйста, но я не могу так рисковать…

— Я… поняла. Простите, я не знала.

— Ну что ты! Откуда ж тебе знать. Полечка, а ты с Денисом давно знакома?

— Нет, — удивляюсь её вопросу. Людмила Васильевна, в принципе, насколько я успела заметить, не любитель посплетничать, особенно про обитателей этого дома. — А что? Почему вы спросили?

— Видишь ли, я работаю в этом доме уже много лет. Про этих людей разное говорят, но далеко не всему сто́ит верить.

— Это вы о чём?

— О том, что, прежде всего, сто́ит доверять своим ушам, глазам и сердцу.

Мне сразу вспоминаются те жуткие фото в столе Дениса. Но прямо спросить об этом не решаюсь.

— А бояр… Артур с Денисом родственники?

— Ты лучше спроси у Дениса, — мягко, с улыбкой отказывает женщина. И я понимаю, что откровения на сегодня закончены.

Праздничного настроения не то что нет, меня буквально происходящее настолько удручает, что хоть волком вой. И ёлка эта красивейшая, и изысканный ужин, и редко мелькающая физиономия Артура, всё угнетает и мучительно свербит в груди. А всё потому, что сейчас я должна быть в другом месте и с другими людьми. А не вот это всё…

Как только приготовления подходят к концу, я сразу же сбега́ю к себе, сославшись на плохое самочувствие. Артур даже отпускать меня не хотел, а потом предложил снова вызвать врача.

К слову, чувствую я себя к вечеру, и правда, хуже.

Слабость и повышенная температура берут своё, и засыпаю я до двенадцати. А просыпаюсь от лёгкого, нежного и очень приятного поглаживания по лбу и волосам.

20. Глава 20

В этот момент мне так хорошо и уютно, как в детстве. Я щекой трусь о ладонь и сладко потягиваюсь в этой безмятежной неге материнской ласки. Но в следующую секунду сквозь дрёму понимаю, что рука, так щедро дарящая приятные ощущения, несколько грубей и больше маминой ладони.

Резко распахиваю глаза и вздрагиваю от слишком близко расположенного черного силуэта. От страха у меня перехватывает дыхание. Я мгновенно дергаюсь, отползая дальше, и больно с громким стуком ударяюсь затылком о деревянное изголовье кровати.

— Ай-й, — невольно вырывается у меня, и я хватаюсь за пострадавшую голову рукой.

— Полина, ну что ты так дёргаешься? — тихо, низко и хрипло спрашивает Хилый. А меня от его голоса всю мурашками обсыпает с какими-то непонятными горячими волнами трепета. И я неосознанно вся подбираюсь, поджимая пальцы на ногах. Потом добавляет уже мягче, с улыбкой. Я хоть не вижу, но чувствую, как он улыбается. — Ничего не меняется.

Вижу, что он выпрямляется и делает шаг к тумбочке. Щёлкает светильником, и в следующую секунду комнату озаряет тусклый жёлтый свет.

— Это точно. Ничего не меняется. Сколько можно врываться ко мне в комнату? Ты когда-нибудь меня так до смерти напугаешь, — натягиваю одеяло повыше и бросаю недобрый взгляд на молодого человека.