То, что Реток назвал камнями, было двумя огромными обелисками. Хотя и очень грубо обработанными.
— Рет, — попросила Эльза. — Давай я через ворота повозку проведу, а дальше ты…
— Можно. Только скорость надо сбросить — положено так. А рынок рудокопов только через тридцать километров будет. На нормальной земле. Говорят, что у них шахты по пятьсот метров в глубину уходят! И, что рудокопы даже под Пустошь копали, но бросили.
— Широкие ворота, — оценила Эльза расстояние между «камнями». — А я совсем не устала! Могу ещё вести!
— Это хорошо, — кивнул Реток. — После рынка как раз две смены получится — двенадцать часов до земель фермеров. А дальше караванной дороги нет. Точнее, немного есть, а потом ни одной вешки. Меняемся.
Эльза подсела к столу, и Реток тут же предупредил:
— Это первый пирог и я его того… Сжёг, можно сказать. Его надо есть ложкой и только начинку.
— Всё равно очень вкусно! — оценила Эльза через некоторое время. — Прямо рагу с овощами! Начинка тоже со свинушкой?
— Конечно. Как без неё? Кстати, мы подходим к рынку. Он на нормальной земле, и придётся сбросить скорость.
Увидев, что Реток перешёл на ручное управление, Эльза спросила:
— Здесь нет вешек?
— Нет. И ставить смысла никакого — сопрут. В Пустошь-то они не суются.
Едва надев шлем, Эльза поняла, почему Реток сказал про нормальную землю: повозка двигалась между двумя невысокими каменными стенками, а за ними зеленела трава. И небо было голубым.
— А где рынок?
— Подходим, — ответил Реток. — Надеюсь, что никто не полезет с заказами. — И усмехнулся: — Не в ту сторону идём.
Если Эльза ожидала, что увидит какие-то строения, то ошиблась. С обеих сторон от дороги лежал металл. Длинные прутья, короткие толстые болванки, шары… Где-то сваленные грудами, а кое-где уложенные ровными штабелями. И огромные щиты с надписями: «Дешёвая медь — это ко мне!», «Лучшая сталь от Сима!», «Чугунные шары! Невероятно выгодно!» А некоторые узкие щиты висели прямо над дорогой.
— Вообще-то, почти всё враньё, — сказал Реток. — Техники сталь здесь берут редко. Чугун в основном. А вот медь — очень хвалят! Сейчас слева будет видно город и мастерские, где рудокопы всё делают…
Город Эльзе не понравился. Чёрный какой-то… А над мастерскими, как их назвал Реток, возвышались толстые башни, из которых иногда вырывались багровые языки пламени.
— Не хотела бы я тут жить…
— Пожалуй, — согласился Реток. — В Пустоши воздух чище. А нам опять повезло! Никто по повозке не стучал и не лез спереди. А рынок уже кончился!
Но это Эльза поняла и сама — повозка вновь скользила меж двух каменных стеночек. А вскоре на пульте и экранах шлемов замигал зелёный значок. Реток тут же переключился на автоматику и увеличил скорость.
Как и предполагал Реток, дежурство ему выпало спокойное. Ну шипастые гиены, ну шипоголовки… Всё это было вполне привычно и даже обыденно. Хотя где-то на третьем часу Реток заметил трёх крупных падальщиков. Но так далеко, что он затруднился определить их цвет. А вот позже…
Эльза как раз уходила из комнаты управления, а когда вернулась, Реток буквально приказал:
— Хватай шлем и смотри!
Едва надев шлем, Эльза воскликнула:
— Что это?!
— Не имею понятия…
Он и вправду никогда не слышал и даже не читал в записях деда о гигантской гусенице с толстенными членистыми ногами по бокам. Плоская тварь длиной более двадцати метров неторопливо ползла в противоположную пути повозки сторону.
