Ну, Алина… ну… держись…
Сказать, что я спокойно переступил порог ее кабинета, не получится при всём желании.
Я ворвался как ураган. Разгневанный её выходкой. Ещё и дверью рубанул так, что стены затряслись.
— Это чё за херня?!
— Где? — наигранно округляет глаза и буравит меня весёлым взором.
— Ты кого притащила в мой кабинет? Это что — проходной двор?!
С грохотом укладываю ладони на рабочую поверхность, злость застилает глаза. А неудовлетворенное желание подливает масла в огонь.
— Камиль Абдулаевич. Вы же сами сказали, что хотите массаж. Я просто выполнила вашу просьбу… Кстати, может, письмо затерялось среди остальных? Я проверила, оно точно отправлено.
— Да получил я письмо, получил! А ну-ка иди сюда!
Хватаю ее за руку и твёрдо притягиваю к себе, заставляя подняться с кресла и обогнуть стол.
— Камиль, мне больно!
— О! А я уже просто Камиль. Отлично, — ловлю ее за талию и крепко фиксирую, прижав к себе. — Ну и что ты творишь, чертовка?
— Выполнила поручение, и всё.
Алина выставляет вперёд руки, вызывая особенно острое желание зацеловать ее. И сломить неожиданно сильное сопротивление.
— А если я скажу, что тебя хочу, проститутку мне вызовешь?
— Нет, тут уж как-нибудь без меня…
— Первый и последний раз такая выходка! Запомнила?
— Ну массаж-то качественный был? — уточняет ехидно. — Я правда старалась, искала хорошего специалиста. Настоящего профессионала.
— Ты мне зубы не заговаривай! Я твоему профессионалу за пять минут семь косарей отвалил!
Она смеётся. Сначала тихо. Осторожно. Потом громче, не в силах сдерживаться. А после… комната наполняется ее весёлым заразительным смехом.
— Ну ладно. Извини, если перегнула, — произносит, отсмеиваясь, наклоняет голову вперёд, а ее волосы рассыпаются по моей груди. — Семь тысяч, наверное, многовато, но отзывы были шикарные.
Смотрю в ее темные глаза и тону в них. Насмешливый взгляд прожигает насквозь. Ничего не могу с собой поделать.
— Выпьешь кофе со мной? Вечером.
Вопрос слетает с губ неожиданно. И Алина напрягается.
Она пытается отодвинуться, а я легко ей это позволяю. Потому что если она сама не захочет, терпеть мои касания не станет.
— Нет.
Моя челюсть недовольно выезжает вперёд. Что я ещё должен сделать, чтобы она согласилась просто заехать в кафе после работы?! Я ведь не к себе ее тащу!
— Почему?
— Не хочу.
Я делаю шаг вперёд и снова оказываюсь совсем близко. Костяшкой пальцев обвожу овал ее лица. Но она не отстраняется.
— Совсем не нравлюсь?
— Совсем, — чеканит твёрдо и буравит настороженным взором.
АЛИНА
— Совсем не нравлюсь?
Его тон неожиданно поменялся. Стал спокойнее. Тише.
Что за вопрос. Как этот мужчина может не нравиться, особенно когда запястье все ещё горит от ожога в том месте, где он коснулся губами! Так нежно. И так страстно. Я до сих пор не отошла и даже сейчас чувствую прилив тепла к животу.
Но кому нужна эта правда? Вот точно не ему!
— Совсем, — чеканю жестко, — не нравишься.
Качаю головой из стороны в сторону.
— Ты просто плохо меня знаешь. Давай я тебя домой сегодня отвезу? Поболтаем по пути. Мы же у Мариба нормально общались.
Ну-ну. До определенного момента.
— Я не могу.
— Почему?
— Я не пью кофе с несвободными мужчинами, Камиль. Мы с тобой вместе работаем. Это неэтично. И, кроме того, почти все своё свободное время я посвящаю сыну, а менять ничего не намерена.
— И менять ничего не намерена.
— Так, стоп, — Камиль мотает головой и замирает. Пожирает недоверчивым взором. — А что значит несвободным? Ты…
