«Срочная явка в штаб», – яркая голограмма рассекла темноту ночи, запуская обратный отсчет во времени. На то, чтобы завезти разум домой и добраться до места назначения Дэвиду отвели всего сорок минут. Как он и предполагал, начальнику совсем не понравилось то, что произошло.
– Что случилось? – тревожно проговорил разум. – Я чувствую изменение химического состава твоего пота. Это недовольство? Или нет… похоже на тревогу. Да, я научился различать.
Тут Дэвид обратил внимание, что от подушечек его пальцев расходятся разноцветные волны – видимо, многогранник делал анализ через прикосновения. Кожу слегка покалывало. Это показалось ему забавным.
– Это не тревога. Просто я вижу лицо своего начальника почти каждую смену, и не хотел бы делать это чаще, – он улыбнулся.
– Начальник – тоже друг?
– Нет, это тот, кто очень любит собрания.
Прошло уже сорок три минуты и двадцать секунд, а Саландор Магилак все запаздывал. Через двадцать секунд его грузное тело тоже не появилось в проеме двери и Дэвид решил немного поработать над стульями. Он брал их за ножки и опускал на пол с массивных монолитных столов, пустовавших у дальней стены зала. Здесь должны сидеть его коллеги, но они запаздывали вместе с начальником. Фландер сказал, это потому что они старые.
– И чем старше, тем дольше они будут отсутствовать, – втолковывал он. – Тестируют всех, кто может помнить девице, устроившей взлом центральной системы связи. Некоторые могут вообще больше не появиться.
«Тот торговец тоже был старый, хорошо, что он не попался на глаза Магилаку. Неужели кого-то уволят? Или чего похуже».
– Надо тебе распускать слухи прежде официальной информации? – проворчал Сергей.
– Лучше подготовиться к худшему по слухам, чем быть наивным простачком.
– Это ты про меня?
– Нет, это я про оптимистов, – Фландер плюхнулся на стул рядом с Сергеем. – Я слышал, что все сотрудники старше сорока сейчас сидят в десятом кабинете и проходят тесты на лояльность. Те, кто могли помнить о Нэнсис. Говорят, она буйствовала на Марсе лет двадцать или тридцать назад, а потом она пропала, о ней стерли всю информацию и засекретили все дела.
Дэвид слушал внимательно, хотя и делал вид, что ему все равно. Слухи были совсем новыми, им насчитывалось только сорок три минуты и двадцать секунд… уже пятьдесят пять секунд, но ему они казались очень правдоподобными. Фландеру только-только исполнилось тринадцать, Сергею – пятнадцать, Кельвину, Маурусу, Томашу и Джамалу было по четырнадцать, ему самому – тринадцать с половиной. Остальные тоже выглядели не слишком взрослыми. Все находящиеся здесь вышли «из одного помета», как любил поговаривать начальник Магилак. Он, вероятно, намекал на одну оплодотворенную партию матерей генсолдатов в первую пятилетку генетической сортировки, но Дэвид не очень был в этом уверен. Он просто брал стулья с массивных столов и опускал, брал и опускал.
– У Магилака зоркий глаз. За кого он зацепится – не отпустит, – предостерег Фландер. – Так что не задерживайте на нем взгляд, но и не отводите слишком быстро. На каждого можно что-нибудь найти, особенно если это тест на лояльность.
Эти слова совсем не вселяли уверенности. Напротив, они ее очень уменьшали. Дэвид чувствовал, что смотрит почему-то не так, как сейчас необходимо. Вероятно, ему недостает решительности, или ненависти. Он просто помнил свою мать и то что она говорила ему.
