Выскользнув из-под тяжёлой моей руки, он встряхнулся и исчез из виду. Окончательно придя в себя, я обвёл взглядом мир. Оказалось, что я удобно сижу на старом замшелом пне, а спина моя опирается o широкий ствол дерева. Густая листва с низко склонённых ветвей защищает меня от солнца, уже поднявшегося высоко над горизонтом. Вокруг луга, белые от кашки, далёкие холмы и деревья с раскидистыми кронами. Кажется, так в разных миссионерских книжечках изображаются райские кущи. По этим кущам уже деловито носился мой Пёс, аккуратно помечая каждое дерево. Закончив обход, он потрусил ко мне, приветливо помахивая хвостом.
– Эй! – гавкнул. – Вставай! Вставай! Пора!
– Куда?
– Провожу. Я всех провожаю. Глаз да глаз за вами, щенятами.
И пошли мы по цветущему душистому клеверу, как по облакам.
Пёс то отбегал, то подбегал, клацал зубами, ловя какую-то живность в воздухе. Без конца общался с кем-то или чем-то рядом со мной, будто по мобильнику:
– Да, скоро, скоро! Щеняру доведу, прослежу, чтобы всё как надо…Сама знаешь, как бывает… А там встретимся в наших кустах… Рад видеть, как здоровье?.. Чего под лапу лезешь?! Нечего ныть! Подумаешь, наступили на него!.. Я те покусаюсь! – и тут же, оборачиваясь всем туловищем ко мне: – Осторожно, тут осиное гнездо, стороной обойди.
Так по белому клеверу вышли мы на узкую тропинку. Через десяток шагов она влилась в дорожку, незаметную в густых травах. Дорожка постепенно пошла в гору, невесть как выросшую впереди. Со всех сторон, как в реку, вливались в дорожку тропинки, наполнялась она ими, ширилась и росла, и всё круче уходила к небу.
Наконец, стало ясно, что где-то близко вершина. Ещё несколько шагов…
Мой спутник стал серьёзным, замолчал, пошёл рядом нога в ногу, изредка вопросительно вскидывая голову, чтобы поймать мой взгляд.
Дальше крутой скалистый подъём, совсем невысокий, и острая вершина, на которой может уместиться только один. Вокруг пусто, дали теряются в жарком мареве, перетекают незаметно в бездонное небо с одиноким беспощадным солнцем. А вот на горизонте быстро поднимается облако странной формы и цвета. В воздухе ни ветерка, а оно растёт на глазах. Чудно!
Пёс очень серьёзен:
– Слушай меня. Сейчас поднимешься на вершину и подставишь лапы… как их там у тебя, ладони. Главное – не суетись. Вы все, щеняры, любите блох гонять! Так вот, не лови ничего! Все само придёт, что тебе предназначено. А то как примутся ловить что попало! Мусору нагребут – и рады. Понял? Лапы кверху! Я тут намедни одного еле вытащил. До того наловился, что кулаки разжать не смог. А что поймал!.. Эх!..
Я слушал внимательно и пытался понять, что меня ожидает. А в мире всё менялось: свет тускнел, спустились внезапные сумерки. Туча… нет, не туча, а огромная воронка над моей головой, а в её глубине тьма и яркие вспышки.
– Всё, лезь давай! Встанешь ровно и лапы кверху! И стой, что бы ни случилось! Пошёл!
Он лизнул мне руку на прощание и подтолкнул носом к крутому подъёму.
Первые шаги дались непросто. Удивленные мышцы засопротивлялись и заболели. А потом вдруг поняли, что от них требуется, и я быстро двинулся вперёд, цепляясь руками и отталкиваясь от надёжных опор.
Из воронки над моей головой слышался гул и отдалённый грохот. Чёрная тьма в ней светлела, разгораясь голубым пламенем, лучилась яркими сполохами.
Последний толчок, последний рывок – и я выпрямился в ярком луче, льющемся из воронки. Больше ничего не видел я вокруг, кроме слепящего света. И поднял я руки к нему навстречу, раскрыв ладони.
