Но, видимо, рана и впрямь болела, потому как несмотря на все желание уйти из дома темной ведьмы, которое отчетливо было видно во взгляде охотника, мужчина все же остался.
- Обожди, сейчас Аритэлла придёт. А я пойду спать. Всю ночь с демонами развлекалась, надо бы и отдохнуть,- проговорила Ари, а Олвар хоть и скривился, но промолчал.
Хотя его взгляд очень красноречиво говорил обо всем, что он думает о Брунгильде и ее ночных развлечениях.
Арина же, отправилась в спальню, сняла личину старой ведьмы и переоделась. Иначе выглядело бы очень странно, что и тетка, и племянница ходят в одной одежде. А там, глядишь, кто-нибудь и догадался бы, что это один и тот же человек.
Хотя уже однажды подобные слухи поползли по Нэршу. Мол, обе темные ведьмы никогда не показываются на людях вместе. Да и приходящие к ним в дом никогда не видели одновременно тетку и племянницу вместе. И жители начали судачить, что это Брунгильда принимает образ прекрасной молодой ведьмы, чтобы соблазнять мужчин Нэрша. И тут же даже нашлись тому свидетели. Правда, почему-то о том, как их соблазняли, рассказывали не мужчины, а их жены, уверяя, что вот именно на ее- то мужа темная ведьма положила глаз и пыталась увести из семьи. Особенно старалась в своих рассказах жена молочника Васиссайи.
Тогда Ари выручила Марта. Она прошла вместе с ней до базара и обратно под личиной Брунгильды. Благо старую ведьму все боялись и с разговорами лишний раз не приставали. А на все приветствия Марта лишь слегка склоняла голову или вообще игнорировала оные.
И вот Ари, переодевшись, вышла к охотнику.
- Что у тебя там, показывай,- велела она, и Олвар поднял рубаху, обнажая бок.
У мужчины была глубокая рана, которая гноилась.
- Откуда?- спросила Арина, а охотник принялся рассказывать, что столкнулся в лесу с вепрем и тот задел его.
Вот только уж больно края раны были ровные, а сама рана тонкой.… Видимо, слухи, что ходили про Олвара, были не просто слухами, а он и впрямь занимался разбоем.
- А теперь правду. И не вздумай мне соврать,- спокойным тоном произнесла Арина.
Но Олвар побледнел и, запинаясь, принялся рассказывать о том, что в лесу на него напали разбойники, а он отбивался от них. А сразу не рассказал всей правды, потому как одного из нападавших тоже ранил и побоялся, что его, Олвара, за это заберут стражи. Мол, хоть и бандита он порезал, но человека все-таки…
- Сказки в других местах рассказывай, - оборвала его Арина. - А я тебя предупреждала, что если соврёшь, то на помощь не рассчитывай. Рана у тебя плохая. От силы неделя-две тебе осталась.
При этих словах бледный Олвар побледнел ещё сильнее.
- Но, - продолжила Арина.- Детей твоих жалко, - а их у Олвара было пятеро.- Спасу. Но это в первый и последний раз. Больше не помогу, хоть моли, хоть в ногах валяйся, хоть весь свой выводок приводи. Если ещё будешь разбоем заниматься или на живого человека нож поднимешь, то рана твоя откроется. Не снаружи, нет. Внутрь кровь течь будет, и до тех пор, пока весь твой организм не отравит. И умрешь ты как собака под забором или кустом. А чтобы края крепко держались, и рана не открылась, исправляй все, что натворил. Делай дела хорошие. Глядишь и вытянешь жизнь свою. Иначе... смерть. Вон она, за твоим плечом стоит. Тебе и без раны уже не жить. Так что отгоняй ее, костлявую, коли век свой, продлить хочешь.
- К - как?- заикаясь, спросил мужчина.
