— Красивые, — бросает он хмуро. — Я так понимаю, Роберт приехал.
— Да, он с мамой, — я кивком показываю направление. — Только вошёл.
— Ты больше не любишь ромашки?
Он неожиданно обжигает меня ядовитой усмешкой.
— Ромашки? — я смотрю вниз вслед за ним и рассматриваю пафосный букет из редких цветов его взглядом. — Это не мне, Паша. Роберт привёз цветы для мамы.
Паша принимает мой ответ молча. На его лице прежняя сумрачная печать, которая делает его старше на целую жизнь. Так странно, но с каждой секундой нашего общения он становится дальше и дальше. Ещё немного и станет абсолютным незнакомцем.
Я прохожу к раковине и открываю кран. Жду, что Паша уйдёт, но он остаётся рядом.
Неправильный незнакомец.
— Ты нервничаешь из-за меня?
— Нет.
Я немного отворачиваюсь, когда он подходит вплотную и упирается бедром в край столешницы.
— А почему тогда пальцы дрожат?
— Они не дрожат.
— Разве?
Он уверенным жестом перехватывает мою ладонь, второй же рукой забирает вазу, которая уже наполнилась через край. Павел ставит ее на столешницу.
— Ты скована и напряжена, — его пальцы наносят короткие штрихи на мое запястье.
— Ты трогаешь меня. Ты считаешь это нормальным?
— Но ты не вырываешься.
Он тут же делает хватку жёстче, не оставляя мне шансов дёрнуться.
— Есения, которую я знал раньше, давно бы дала пощёчину.
Он качает головой, после чего отпускает меня. Берет вазу и грубо вставляет в неё проклятый букет. Я же злюсь. Волна эмоций смывает все установки быть спокойной и даже хладнокровной, рядом с Пашей это не работает. Тем более я не понимаю его! Он сам сказал, что между нами ничего не было, что ни Роберту, ни маме не стоит знать о нашем романе. Зачем тогда он лезет ко мне? Стоило нам вновь столкнуться, как его несёт.
— Той Есении нет, — произношу, сжимая кулаки. — Она сильно обожглась и исчезла. Я стала другой, ты прав.
— Дороже? Ты стала дороже? — он усмехается.
Его и правда несёт. И чем дольше он смотрит в мои глаза, тем сильнее. Я всё-таки задеваю его за живое?
— Дороже, — я киваю с вызывом.
— А если я дам больше?
— Хочешь перекупить меня?
— Почему нет, — он равнодушно пожимает плечами, но в глазах плещется чёрное пламя. — Я люблю аукционы.
Ладонь сама находит его щеку. Все происходит прежде, чем я успеваю осознать реальность. Я ударяю его с злым выдохом и замечаю, что Паша даже не думает закрываться. Наоборот, в его глазах мелькает что-то похожее на облегчение. Словно глубоко в душе он рад, что я отреагировала именно так.
— Не подходи ко мне, — я срываю вазу со столешницы, закрываясь букетом Роберта от Паши. — Ты тоже стал другим. Ты жесток и невыносим.
6. Глава 6
Семейного обеда не выходит.
Павел появляется в гостиной всего на несколько минут. Он рассеянно здоровается с Маргаритой, проходит к столу, вокруг которого суетится домработница, и старательно игнорирует Роберта. Словно не доверяет себе. Я тоже чувствую напряжение, оно становится взрывоопасным и течет между двумя братьями высоковольтными потоками.
Я скручиваю салфетку под столом и пытаюсь придумать безопасную тему для разговора. Нужно что-то обсудить. Какую-нибудь глупость. Например, цвет стен в главной комнате.
— Мне очень нравится, как здесь поработал дизайнер, — я успеваю выпалить первую часть обычного комплимента, как меня обрывает скрежет стула.
Павел даже не думает изображать учтивость. Или банальную воспитанность. Он обрывает меня, поднимаясь со стула, и произносит обычный текст занятого человека. “Дела. Срочный звонок. Нужно идти”.
