— Я помню наш вчерашний разговор, Али, — по-отечески улыбается мне Август. — И я нашел решение, благодаря которому ты снова почувствуешь себя в безопасности. Сможешь начать новую жизнь.
Я прекрасно помню наш разговор, но кузен вывернул его наизнанку. Или понял именно так, как понял. А Хантер тоже понял. По-своему. Потому что смотрит на меня, как на незнакомку.
— Алиша — член стаи Черной долины, — холодно напоминает он.
— Формально нет. Она еще не приносила клятву, поэтому может уйти прямо сейчас. Со мной.
Если бы не вся серьезность ситуации, я бы рассмеялась. Истерично так. Но у меня не вырывается ни звука, остается только хватать воздух губами и стараться, чтобы глаза не вылезли из орбит. Потому что это какой-то театр абсурда, я в нем главная актриса, а Хантер в числе зрителей. Я честно жду, что сейчас он взрычит: «Она моя пара, так что даже не думай». Но вместо этого он складывает руки на груди и продолжает за мной наблюдать.
— Али, разве ты не мечтаешь об этом со вчерашнего дня? — хмурится Август, очевидно, что он ждал другого. Как минимум того, что я радостно захлопаю в ладоши. — Ты же этого хотела. У Конеллов он тебя не достанет.
Не достанет, не изнасилует, потеряв контроль, вообще не сможет ко мне приблизиться. Об этом же говорит Август? Только это не выбор, а какое-то бегство, и в этой картине — я жертва, умоляющая Августа меня спасти. Жертва обстоятельств.
Меня это царапает, как царапало всякий раз, когда Сесиль говорила о правах и судьбе волчиц. Да, Август может хотеть для меня лучшего, но он хочет перевезти меня из стаи в стаю, как вещь. Он ведь мог рассказать о своем плане еще вчера или зайти ко мне утром. Спросить сначала у меня, хочу ли я к Конеллам, чего я вообще хочу. Но не стал этого делать. Вот это и царапает. Что он вроде как пытается обо мне заботиться, но мое мнение при этом не учитывается. Мне не пять и даже не пятнадцать, чтобы не учитывать меня в этом уравнении.
Я поднимаюсь из кресла. Немного неуклюже, потому что я до сих пор под впечатлением от всех этих новостей.
— Что я буду делать в чужой стае, Август? Кем я буду?
— Моей женой, Алиша. Это единственный способ тебя защитить.
У меня все-таки вырывается нервный смех.
— Мы вообще-то кузены.
— Для меня это не проблема.
— А для меня — да. Я не хочу замуж, тем более за тебя.
Не говоря уже о том, что так предложение руки и сердца не делают. В смысле, у вервольфов, конечно, делают. Но даже у нас любой паре дается несколько месяцев или лет, чтобы можно было до свадьбы хотя бы узнать друг друга. Так как мы с Августом знаем друг друга практически с детства, очевидно, он решил стадию знакомства пропустить.
Черты лица Августа меняются на глазах, взгляд вспыхивает желтым, становится жестким:
— Потому что я не альфа?
— Ты вообще слышал, что я сказала?
— Жаль, что я в тебе ошибся.
Я вспыхиваю, наверное, от макушки до пят. Это «жаль» устами Августа звучит обидно, будто я из тех девиц, которые гоняются за статусными мужчинами. В случае волчиц — за альфами. Это неправда! Это один из них не дает мне покоя, даже решил, что я его пара, но сейчас совсем не спешит меня защищать.
— Продолжайте, — позволяет Хантер, когда я смотрю на него. Он развалился в кресле, во взгляде искренний интерес, ему только попкорна не хватает. — Очень интересно, чем все закончится.
Снова захотелось его покусать. Серьезно так. Хотя бы потому, что Хантер не спешил опровергнуть слова Августа! А последний посмотрел на меня с таким отвращением, будто я последняя предательница. Да что с ними не так?!
